"Диссертационный скандал" с несуществующими публикациями заставил пристальнее взглянуть на отечественные научные журналы
Ваковский скандал, как известно, начался с липовых публикаций в научных журналах.
Еще в ноябре 2012 года члены Клуба выпускников ФМШ им. Колмогорова, недовольные тем, что директором знаменитой московской физматшколы стал химик по образованию и кандидат исторических наук Андрей Андриянов, опубликовали обращение в ВАК. В нем, в частности, указывалось, что хотя в диссертации Андриянова есть ссылки на три опубликованные статьи, но в реальности ни одной из статей в соответствующих журналах нет! В ответ новый директор заявил, что статьи, несомненно, существуют и опубликовал фотокопии этих трех журналов.
Сделал он это, безусловно, зря. Потому что немедленно обнаружилось, что все три журнала оказались "дополнительными выпусками", о которых в редакции даже и не подозревали. Кроме того, выяснилось, что "дополнительные" журналы состоят почти исключительно из статей диссертантов, защищавшихся в том же совете МПГУ, что и Андриянов. Публика эта была очень пестрой — руководитель управы в Москве, один из лидеров русских националистов, две известные спортсменки-гимнастки, доцент Ставропольского государственного университета...
Главный вопрос, который возникает у всех, имеющих хоть малейшее отношение к науке, вовсе не "Как такое стало возможно?". А: "Зачем же так подставляться? Есть же отработанная система обеспечения публикаций".
Увы, но это так. Множество так называемых научных журналов, аттестованных ВАК,— на самом деле лишь шестеренки в машине, обеспечивающей функционирование индустрии присуждения ученых степеней. Ни к науке, ни даже к журналам они не имеют отношения, единственная их задача — обеспечить публикации тем, кто решил обзавестись научной степенью.
Более того, ваковский статус часто даже мешает нормальному функционированию научных журналов. Вот что рассказал "Огоньку" профессор Виталий Куренной, научный редактор философского журнала "Логос": "Мы были ваковским журналом, но когда пришло время переаттестации, не стали ее продлять. В первую очередь потому, что, как только мы попали в список ВАКа, журнал встал. Наш почтовый ящик оказался буквально замусорен текстами, которые к исследованиям никакого отношения не имеют. Появились предложения публикаций за деньги и прочие прелести. С точки зрения функционирования академического научного журнала ваковский статус не дает ровно ничего. Он интересен исключительно с точки зрения извлечения денег".
В некоторых ваковских журналах честно предупреждают, что публикация у них бесплатная, но очередь на годы вперед. Но если проспонсировать журнал (сумма до скандала была примерно 10-15 тысяч рублей за статью), то срок публикации составит максимум месяц. Некоторые аттестованные научные издания просто поставили публикации на поток, причем дело доходило до курьезов. Так, в 2008 году в научном мире случился скандал — аттестованный в ВАКе "Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов" опубликовал статью, написанную компьютерной программой автоматической генерации текстов. Проще говоря, лишенный смысла набор слов, публикацию которого проплатили шутники из научного журнала "Троицкий вариант". Выход в свет статьи "Корчеватель: Алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности" не прошел незамеченным — об этом написал "Огонек" (N 41 за 2008 год), а решением президиума ВАКа от 17 октября 2008 года "Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов" был исключен из перечня ВАК.
При этом список аттестованных ВАКом журналов постоянно растет. В 2001 году он состоял из 640 наименований, в 2005-м — 1105, в 2007-м — 1319, последний вариант списка, за 2012 год, включает в себя уже 2267 названий. Можно, конечно, объяснять это не ростом индустрии липовых степеней, а общим развитием отечественной науки, но факт остается фактом — очереди на публикации в научных журналах, появившиеся после первого и единственного сокращения списка ваковских журналов в ходе реформы 2006-2007 годов, с тех пор больше не исчезали. Более того, скандал с несуществующими публикациями некоторые издатели на условиях анонимности объясняют своеобразной "перегретостью" рынка. Дело в том, что с недавних пор количество необходимых публикаций устанавливает не аттестационная комиссия, а диссертационные советы институтов. И многие вузы постановили, что для защиты кандидатской необходимо иметь не одну, как раньше, а не менее трех ваковских публикаций, соответственно повысилось их количество и для докторской. Как следствие — существующий рынок публикаций просто перестал справляться с резко возросшим спросом.
Конечно, можно опубликоваться и в западных научных журналах. ВАК признает публикации в иностранных журналах, входящих в базы данных Thomson Scientific, то есть практически всех, имеющих мало-мальскую репутацию. С этим, кстати, связана еще одна проблема. Лучшие наши физики, математики и т.п. практически полностью перекочевали в западные издания, и из-за этого уровень российских журналов по естественным наукам сильно упал. Профессор Семен Ляхович еще несколько лет назад оценивал ситуацию так: "По теоретической физике в России есть 3-4 относительно сносных журнала. Больше 2/3 того, что там печатают по моей тематике сегодня,— откровенный отстой, а оставшаяся треть в основном посредственные работы, хотя и квалифицированные. Передний край российской физики (как и любой другой дисциплины) печатается в нормальных мировых журналах. Понятия национального журнала, как и национальной науки, больше нет нигде. У нас кроме некогда приличных, но опустившихся изданий есть еще и эти "вестники...", которые никогда не были сносными. И их количество только возросло".
Самое печальное во всей этой истории то, что она, похоже, просто не имеет решения. Как резюмировал Виталий Куренной: "Любые попытки решить проблему какими-то радикальными методами приведут просто к очередным изменениям на этом огромном теневом рынке. Потому что существуют способы получить степень, которые просто никак не отслеживаются. Есть такая невеселая шутка: "Почему кандидатские часто лучше докторских? Потому что докторские пишут кандидаты, а кандидатские — доктора". Эта отрасль образовалась еще в 90-е: а что делать — жить-то как-то надо было. За минувшие годы сложился огромный рынок, на нем крутятся немалые деньги. И прекратится это только тогда, когда у ученого будет возможность зарабатывать такие же деньги легально, а не в "серой зоне". Но это, к сожалению, постановлениями не решается..."