Спасение чистой воды

Федеральная целевая программа по охране озера Байкал, принятая в сентябре 2012 года, не решит экологических проблем — таково мнение большинства экспертов. Для этого необходимы совместные усилия экологов, госорганов и девелоперов, занимающихся созданием туристической инфраструктуры в окрестностях самого глубоководного озера мира.

Наталья Бессонова

Охрана на бумаге

Когда-то, еще в прошлой жизни, я работала экскурсоводом: рассказывала школьникам, приезжавшим из разных российских городов на Байкал, о его уникальной природе и геологии, мифах и легендах. Маршрут простой: Иркутск--Листвянка, три остановки — все смотрят на Шаман-камень в истоке реки Ангары, затем любуются видами озера, открывающимися с ближайшей сопки, а потом спускаются на берег, чтобы, окунувшись в ледяную байкальскую воду, увеличить срок своей жизни лет на десять. Ну, или в крайнем случае выпить ее, прозрачную и вкусную, по-простецки из ладошек.

Тексты экскурсий, конечно, утверждались "старшими товарищами", но каждый уважающий себя экскурсовод всегда рассказывал своим слушателям и о темной стороне самого глубокого на планете "резервуара пресной воды" — Байкальском целлюлозно-бумажном комбинате (БЦБК), с 1966 года убивающем озеро. Мы говорили о том, что отходы производства сливаются в Байкал, об ужасающем качестве очистных сооружений, о деградации донных территорий озера, из-за чего омуль — один из самых известных байкальских эндемиков — мельчает и уже практически не живет в южной части озера: он уходит все севернее и севернее, спасаясь от отравленных выбросов. Как постепенно, но неумолимо меняется состав воды рядом с предприятием, как сохнет тайга и умирают деревья и о том, что единственный вариант сохранить озеро — закрыть БЦБК.

Конечно, в официально согласованном всеми инстанциями тексте экскурсии об этом не было ни слова — речь шла об "уникальном и абсолютно безвредном для озера производстве, которое выпускает самую качественную в мире беленую целлюлозу и т. д.". Но, оттарабаня положенные абзацы, мы уводили слушателей на берег, где и рассказывали им все как есть. Тем более дым от заводских труб в хорошую погоду был виден невооруженным глазом. Кстати, по результатам проб, взятых при погружении аппаратов "Мир" в июле 2010 года, выяснилось, что в донных отложениях в районе сброса стоков БЦБК высокое содержание диоксинов, являющихся опасным ядом для любых живых организмов. В районе ЦБК диоксиновое загрязнение в 40-50 раз превышает таковое в северной и центральной частях озера. Пробы брались на разных глубинах, и в абсолютном большинстве зарегистрировано превышение нормы диоксинов в три-восемь раз.

...С тех пор как я стояла на берегу Байкала и говорила правду о БЦБК, прошло 30 лет. К сожалению, изменений в лучшую сторону не произошло. Все стало только хуже. Комбинат продолжает работать, оставаясь самой большой, но — увы — далеко не единственной бедой Байкала. После краха советской системы проблема загрязнения озера перестала быть тайной специалистов и неравнодушных экскурсоводов — об этом стали сперва говорить вслух, а потом и кричать ученые, экологи, международные природоохранные организации и просто энтузиасты "из народа". Казалось, они даже были услышаны чиновниками разных рангов и государственными деятелями, была выпущена масса указов, законов и программ, выделены огромные денежные средства. Но экологическая обстановка на Байкале продолжает ухудшаться. Впрочем, обо всем по порядку.

У 50 нянек...

Как рассказал вице-президент Фонда содействия сохранению озера Байкал Баир Цыренов, сегодня вопросами Байкала занимается порядка 50 министерств и ведомств различного уровня, однако до сих пор нет единого центра по надзору за состоянием озера Байкал. На государственном уровне Байкал охраняет несколько федеральных законов: Закон об охране озера Байкал, Закон об особо охраняемых природных территориях, Водный кодекс, экологическая экспертиза, градостроительный кодекс и другие. Впрочем, зачастую эти законы, действуя одновременно, вступают в противоречия и перестают быть эффективными.

Например, Закон об охране озера Байкал, принятый в 1999 году, снижает возможности принятия реальных мер по уменьшению негативного воздействия на озеро. "Ежегодно на Байкале образуется огромное количество несанкционированных свалок, количество которых с каждым туристическим сезоном растет. За них никто не несет ответственности, причем эта ситуация стала возможной именно из-за запрета строительства полигонов в центральной экологической зоне",— рассказал Баир Цыренов.

Тем не менее в последние годы государство действительно уделяет большое внимание проблемам Байкала: был принят ряд документов, направленных на комплексное решение социально-экономических и экологических проблем Байкальского региона, которые по идее должны были расставить все по местам. Из основных — разработана концепция федеральной целевой программы (ФЦП) "Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальского региона", в сентябре прошлого года она была утверждена правительством России. Буквально через месяц был выпущен приказ Министерства природных ресурсов и экологии РФ "Об утверждении Положения об управлении реализацией ФЦП "Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории на 2012-2020 годы"". Всего на реализацию данной ФЦП за девять лет планируется выделить 2908,2 млн руб.

Однако огромные надежды, которые ученые, экологи и общественность возлагали на данную ФЦП, практически сразу обернулись не менее сильным разочарованием. "Программа не проходила государственную экологическую экспертизу, предусмотренную федеральным законом "Об экологической экспертизе", никто не обсуждал ее с общественностью, не учитывал ни интересы местных жителей, ни мнения ученых и экспертов из смежных сфер",— возмущается Аркадий Иванов, руководитель байкальской программы "Гринпис России". Впрочем, если бы ФЦП действительно решала байкальские проблемы, то защитники природы вряд ли были бы столь критичны к согласованиям.

По словам ученого секретаря научного совета Сибирского отделения Российской академии наук (СО РАН) по проблемам озера Байкал Ирины Максимовой, у научного совета к ФЦП действительно имеется ряд серьезных претензий. "Мы отправили свои заключения и предложения к программе министру природных ресурсов и экологии РФ Сергею Донскому, однако пока никакой реакции не последовало",— объяснила "Ъ" Ирина Максимова. Основная претензия и ученых, и экологов в том, что, если проанализировать объемы финансирования по годам и количество сточных вод, которое, по мнению авторов ФЦП, должно будет измениться только через четыре года реализации программы, то закрытием ЦБК раньше 2016 года никто не планирует заниматься. Косвенно эту мысль, по словам Аркадия Иванова, подтверждают и выданные до августа текущего года разрешения Росприроднадзора на сброс сточных вод БЦБК в Байкал и до декабря — на выброс вредных веществ в атмосферу.

Средства, выделенные на программу, по словам всех опрошенных "Ъ" экспертов, распределены крайне неравномерно. Например, на 2012 и 2013 годы всего по 2% от общего объема финансирования, а около 40% планируется выделить в последние два года реализации ФЦП. При этом основные научные исследования запланированы на четвертый-пятый годы работы программы, то есть до этого момента все мероприятия будут проводиться вообще без научного обоснования. "Последствия могут быть непредсказуемые, ведь, например, прежде, чем начинать ликвидацию шламоотвалов на БЦБК, необходимо провести целый комплекс научно-исследовательских работ: обновить всю информацию по сейсмологии района, по экзогенным процессам, провести мониторинг экологического состояния подземных вод и т. д. И так по многим разделам",— объясняет Ирина Максимова.

Аркадий Иванов еще более категоричен: "Государство в ближайшие годы не собирается всерьез заниматься проблемами Байкала, а предполагает ограничиться мелочами. Большинство крупных и затратных мероприятий откладывается на семь-восемь лет, то есть на необозримое с учетом положения дел в государстве будущее".

Байкальские беды

Двух мнений у любого нормального человека, хотя бы один раз побывавшего на Байкале, не существует: БЦБК просто необходимо закрыть. На международном уровне проблему сброса сточных вод комбината в озеро наша страна в последний раз пообещала решить на сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО в Бразилии еще в 2010 году, взяв на решение этой задачи себе отсрочку на 30 месяцев. Срок истек еще в декабре прошлого года. БЦБК, несмотря на введенное внешнее управление, долги и не самую конкурентоспособную продукцию, как в свое время дедушка Ленин, "живее всех живых".

Хотя каждый день отсрочки ликвидации комбината — дополнительный риск для Байкала. По данным Сибирского отделения Академии наук, существует огромная вероятность попадания отходов производства комбината в озеро, причем речь идет о 6 млн тонн, которые в любую секунду могут оказаться в воде. С одной стороны, здания и оборудование предприятия изношены, а с другой, БЦБК все-таки находится в сейсмоактивной зоне, где возможны землетрясения силой 9-10 баллов по шкале MSK-64. Напомним, что залив Провал на Байкале образовался в 1862 году после десятибалльного толчка. В ночь на новый, 1862 год (по новому стилю — с 11 на 12 января) территория площадью 200 кв. км в течение суток опустилась под воду.

В августе 2008 года произошло землетрясение силой 8 баллов, эпицентр которого находился в 12 км от Байкальска. Кстати, специальное обследование конструкций предприятия на остаточную сейсмостойкость до сих пор не было произведено. "Кроме того, необходимо помнить, что окрестности города являются опасными с точки зрения развития водокаменных потоков и оползней, которые могут быть спровоцированы землетрясениями",— отмечают ученые СО РАН в письме заместителю председателя правительства Аркадию Дворковичу (также пока оставшемуся без ответа). В этом документе эксперты последовательно доказывают, что дальнейшая эксплуатация предприятия опасна и неэффективна, предлагают его закрыть, рекультивировать промышленную площадку и привлечь новых инвесторов на освободившуюся территорию. Реализация предложенных мероприятий, по мнению ученых, позволит превратить Байкальск в курорт международного уровня. Но, очевидно, такие перспективы пока не интересуют власть.

К сожалению, БЦБК не единственная беда Байкала. По словам экспертов, угроза начала разработки Холоднинского месторождения существует с 2005 года, и недопустимость этого неоднократно отмечалась в решениях сессий Комитета Всемирного наследия. "Несмотря на это, российской стороной не сделано никаких действий по исправлению ситуации. Нужно ликвидировать и не возобновлять лицензию на разработку Холоднинского месторождения",— говорит Аркадий Иванов.

Серьезную угрозу для Байкала представляет и развитие инфраструктуры Республики Монголия: строительство ГЭС "Шурен" на реке Селенге мощностью 300 МВт со всеми вспомогательными сооружениями и переброской воды из реки Орхон (приток Селенги) в пустыню Гоби. "Наши энергетики утверждают, что влияние этой ГЭС на Байкал будет очень велико, особенно если вода из притока Селенги действительно будет направлена на орошение пустыни, ведь Селенга обеспечивает большую часть стока наносов и воды в озеро, а также миграцию и нерест рыб. Это вопрос, который требует очень серьезного изучения и политической воли на уровне международных договоренностей",— объясняет Ирина Максимова.

Огромную проблему для озера уже сегодня представляет судоходство, загрязняющее озеро нефтепродуктами и отходами жизнедеятельности пассажиров. По данным СО РАН, всего на Байкале более 350 судов (без учета маломерного флота) и ежегодно в Байкал попадает более 160 тонн нефтепродуктов. Понятно, что сброс их в озеро запрещен — их нужно сдавать на специальные очистные сооружения, которых пока не существует в необходимом количестве и качестве, и эту проблему необходимо решить в течение ближайших двух лет. "Это просто и не так дорого, проект полностью готов к реализации, даже получено положительное заключение Государственной экологической экспертизы",— сокрушается Ирина Максимова. Инвестиции из федерального бюджета на реализацию этого проекта составляют 130 млн руб., и единственное, о чем умоляют ученые,— включить этот проект в перечень первоочередных мероприятий.

Дикари и курорты

"Дикие" люди — еще одна байкальская проблема, кажущаяся на первый взгляд менее значительной, чем вышеперечисленные. Однако зарубежные специалисты считают ее весьма серьезной. "В то время как ущерб от БЦБК хорошо известен, прогнозируется и как-то контролируется, дикий туризм уже нанес экологии Байкала ущерб, масштабы которого сильно недооцениваются",— предостерегает Анатолий Чухломин, менеджер проектов в России и СНГ компании Ecosign Mountain Resort Planners Ltd. Эта канадская компания была создана для планирования эффективных и удобных для людей горных курортов, а также внедрения передовых технологий и экологически ответственных решений для сохранения и улучшения природной среды. Сейчас Ecosign проектирует курорты во всем мире, в том числе принимала участие в разработке мастер-плана для курорта "Гора Бычья".

"К сожалению, не у всех туристов, посещающих берега Байкала, развито экологическое самосознание, чтобы после отдыха убрать за собой. Причиняемый Байкалу ущерб от дикого туризма является практическим примером противоречий в существующих законах. Мусор нельзя утилизировать и перерабатывать на территории центральной экологической зоны, которая в понимании сегодняшнего закона сопряжена с водоохранной зоной. Поэтому механизм очистки и переработки не работает",— рассказывает Баир Цыренов. Сейчас уборка байкальских берегов во многом лежит на плечах добровольцев и волонтеров: только за прошлый год добровольцам удалось собрать 600 тонн мусора, более половины которого увезено на переработку.

Представители "Гринпис" видят выход не столько в сборе и переработке мусора, сколько усилении контроля соответствующих органов за обстановкой. "Должна быть ситуация, когда человек чувствует неотвратимость наказания за совершенные им преступления или правонарушения. Спилил 200-летнюю лиственницу на дрова — плати штраф, возмещай ущерб, а если сумма ущерба достаточно велика, то и срок уголовный получай. Навалил мусор — плати штраф и убирай мусор",— возмущается Аркадий Иванов. В особо охраняемых природных территориях, по его словам, за туристами должны следить инспекторы, в других местах — администрации районов и населенных пунктов, а также Росприроднадзор. "Без эффективной работы госорганов трудно что-либо поменять на местах. Волонтеров на все пляжи не хватит. Тем более что по законодательству следить за тем же мусором должны власти, а не граждане",— резюмирует он.

Еще одним выходом из ситуации стал бы переход на организованный туризм, когда в специально отведенных местах создаются площадки для палаток, стоянки для автомобилей, устанавливаются туалет и душ, регулярно вывозится мусор. "В Европе далеко не везде можно вот так просто отдохнуть дикарем. Есть лагеря, где ты можешь снять комнату в домике или оплатить возможность установки палатки, но если ты решишь разжечь костер на берегу моря или поставить свой лагерь, то сразу появятся инспекторы и штраф за такое самоуправство окажется выше, чем отдых в пятизвездном отеле",— рассказала Елена Базильская, координатор добровольцев, совмещающих отдых на Малом море и волонтерскую деятельность по очистке берегов озера от мусора.

Возможно, ситуация изменится после реализации крупных инфраструктурных проектов в особых туристических зонах. Ведь большое количество дикарей вызвано еще и отсутствием качественных рекреационных объектов, где можно отдохнуть в комфорте, но по адекватной цене. "Необходимо срочно упорядочить дикий туризм, причем не исключительно ограничительными и запретительными мерами, а организацией эффективной системы сбора, вывоза и переработки продуктов жизнедеятельности туристов, организацией инфраструктуры экологического туризма — обустроенные кемпинги, а главное, созданием объектов цивилизованного туризма, то есть экологически чистых, современных курортов",— советует Анатолий Чухломин.

Самое главное в этом вопросе — реализовывать проекты без привычного хищнического подхода, которым отличаются многие российские инвесторы.

По словам господина Чухломина, курорт в природоохранной зоне проектируется и строится прежде всего с соблюдением национальных стандартов, включая экологические, но у девелопера всегда есть возможность и право применить и более жесткие природоохранные стандарты. Например, сертификат LEED, который имеет различные достоинства (сертифицированный, серебряный, золотой, платиновый), что как раз и подтверждает, в какой степени, по мнению разработчиков рейтинговой системы, процесс строительства и эксплуатации объекта безопасен для природы и здоровья человека. "Стремление девелопера получить сертификат LEED наивысшего достоинства стимулирует применение самых современных и эффективных мер по сохранению окружающей среды",— объясняет проектировщик.

Этим летом на территории строящегося курорта "Гора Бычья" пройдет экологический форум, посвященный "зеленым" технологиям, альтернативной энергетике и проблеме дефицита пресной воды. Очень важно, чтобы в составе любого крупного рекреационного проекта создавались базы для работы экологов. Присутствие на площадке таких специалистов будет дисциплинировать девелопера, а для общества станет гарантом жесткого экологического контроля за строительством. Эту идею, предложенную инвестором курорта "Гора Бычья", генеральным директором компании Rusresorts Петром Шурой, поддержали все опрошенные эксперты. "Главное, чтобы в таких зонах находились действительно независимые специалисты организаций с хорошей репутацией — "Гринпис", WWF, "Байкальской экологической волны" и других, а не прикормленные конторы, о которых никому ничего не известно",— предупреждает Ирина Максимова.