Фестиваль кино
Еще три фильма из программы 63-го Берлинале заслуживают упоминания, перед тем как жюри в субботу раздаст свои награды. Осторожными предположениями делится АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
У жюри во главе с Вонг Карваем наверняка сформировались свои фавориты — не исключено, что весьма неожиданные. Дважды знаменитый китайский режиссер возглавлял жюри больших фестивалей — и оба раза он опроверг все прогнозы, а заодно и подозрения в эстетстве. В Канне утонченный Карвай наградил главным призом политическую драму Кена Лоуча "Ветер, который качает вереск" о гражданской войне в Ирландии, в Шанхае — бытовую мелодраму "Муха" Владимира Котта. Не будем забывать и о том, что в жюри входят другие сильные фигуры со своими пристрастиями. Так что сегодня сомнительны всякие категорические прогнозы: лучше дождаться завтрашнего дня.
Вот, скажем, "Задернутая занавеска" Джафара Панахи и Камбозии Партови заранее была объявлена главной кандидаткой на "Золотого медведя", но после пресс-показа у многих возникли обоснованные сомнения. Интригует первая часть фильма, в которой писатель (Партови) с очаровательным песиком укрывается от преследователей на вилле — в то время как по ТВ показывают истребление "нечистых" собак в правоверном Иране. В дом проникает молодая женщина с образцовым мейкапом, тоже вроде бы спасающаяся от преследования после участия в нелегальной вечеринке, а вслед за ней и другие персонажи. В конце концов герой-беглец превращается в самого Джафара Панахи. "Задернутая занавеска" — обытовленный перевод названия фильма, построенного на чистом символизме, и потому "Закрытый занавес", или даже "Железный занавес", здесь более уместен. Картина, снятая на берегу Каспийского моря, свидетельствует о том, что опальный Панахи все же имеет возможность передвигаться по стране, но по-прежнему лишен права на выезд. Те обстоятельства, в которых он пытается нарушить запрет на профессиональную деятельность, позволяют ему снимать постмодернистские кинодокументы — своего рода стенограммы террора, которые, в сущности, невозможно сравнивать с другими, "нормальными" конкурсными фильмами: слишком неравны условия. Правильнее было бы показать этот фильм вне конкурсной программы — как показывают "Темную кровь", начатую 20 лет назад, остановленную из-за гибели Ривера Феникса и условно завершенную сегодня.
Казахские "Уроки гармонии" Эмира Байгазина — единственный режиссерский дебют в конкурсе Берлинале. В нем очевидны издержки дебютной работы: режиссеру хочется вместить в нее все, что он знает о жизни, и к финалу, когда стиль фильма сдвигается от реализма к галлюцинации, получается явный перебор. Однако дебютант талантлив, и ему есть что сказать. Школьная драма о соперничестве и разборках подростков открывает целый микрокосмос, в котором социальные язвы казахской провинции сплетены с патологическими проблемами взросления. Кино жесткое, местами шоковое, пропитанное насилием на всех уровнях: в нем режут барана, мучают ящериц и тараканов, арестованных подростков подвергают изобретательным пыткам (режиссер настаивает, что это нормально, ибо с преступниками надо говорить на их же языке!). Главный герой, мальчик с нестабильной психикой, оказывается слабым звеном действующей в школе криминальной системы поборов — и именно в этом звене происходит взрыв агрессии. В то же время в этом жестоком фильме много красоты — в пейзажах, лицах, от него веет диковатой восточной энергий. А энергия, как говорится в "Уроках гармонии", наряду с едой и деньгами образует основу человеческого существования: за деньги мы покупаем еду, чтобы зарядиться энергией.
В этом году в Берлине силен, как давно уже не было, восточноевропейский акцент. После румынской "Детской позы" (см. "Ъ" от 13 февраля) в лидеры конкурса выбивается боснийский фильм "Эпизод из жизни собирателя металлолома" оскароносца Даниса Тановича. Это действительно всего лишь эпизод — вероятно, один из тысячи — из жизни цыганской семьи, каждодневно борющейся за выживание и противопоставляющей убогому быту несокрушимый дух. Играют не актеры — реальные типажи, и делают это превосходно. Глава семейства промышляет тем, что крушит выброшенные на свалку автомобили и продает железо на лом: это позволяет ему с грехом пополам кормить семью с двумя детьми. Его беременная жена внезапно заболевает, выясняется, что плод мертв и нужна срочная операция, но больница отказывается делать ее без надлежащей медицинской страховки. Вместо ожидаемой мелодрамы фильм остается в русле социально-физиологического очерка или, как теперь принято выражаться, докудрамы, и именно это ценно: в нем нет ни грана фальши, искусственности — и при этом режиссер ухитряется высечь искру бурных эмоций. Абсолютно реальный кандидат на любой приз, включая "Золотого медведя".