Встреча под часами

В старые времена город Руан жил строго по часам. И не по каким-нибудь, а по Большим. Руанским часам Gros-Horloge, прославленным на весь часовой мир. Быть может, они и не самые старые, но зато они справедливо считаются лучше всего сохранившимися городскими часами Европы XIV века.

К счастью, их пощадили бомбы союзников, которые долго и свирепо утюжили Руан в годы Второй мировой, повредив и Руанский собор, и столь же знаменитый Нормандский парламент, перестроенный из королевского дворца Франциска I. Следы от осколков и снарядов тщательно сохранены на одной из его стен. Это уже памятник освобождению города, в котором была написана "Мадам Бовари" и в котором 30 мая 1431 года сожгли на костре Жанну д`Арк. Все это повидали часы Gros-Horloge.

Их циферблат находится над аркой, открывающей улицу Гро-Орлож, а на стоящей рядом башне-беффруа находятся колокола, которые с момента создания механизма отзванивали часы и четверти. В это время Руан был городом с привилегиями — ему было разрешено не только вести торговлю и управлять населением, но и построить башню с колоколами, так называемую beffroi (беффруа).

Башни-беффруа были такой же гордостью городов, как донжон замка был гордостью сеньора, а колокольня — гордостью епископа. Города мерялись между собой этими башнями, потому что чем богаче и сильнее был город, тем выше он поднимал свои колокола. Уже потом к башням стали добавлять башенные часы, которыми город мог хвастаться больше, чем нынешний франт своим швейцарским турбийоном.

У Руана были и колокола, и часы. Колокола были голосом города, им доверялось говорить с населением, наставляя его на верный путь. На одном из колоколов, который сейчас можно видеть в музее, было написано: "Chaque fois que je sonne,... J`avertis que l`on donne... Son esprit et son C?ur... A Jesus, son sauveur" ("Каждый раз мой удар... Завещает как дар... Душу с сердцем нести... Чтоб с Христом их спасти").

Механизм Gros-Horloge сообщал Руану о себе с помощью двух городских колоколов. Каждый имел собственное имя. Первый звался Cache-Ribaud, или "Прячьтесь бродяги", потому что он звонил в девять часов, когда в городе закрывались двери и на ночную охоту выходили воры, второй — Rouvel, или "Серебряный колокол", ему было доверено звонить тревогу. Тревог было достаточно. Но XIV век, век сплошных несчастий для Франции, за который страна испытала Великий голод, Столетнюю войну и черную смерть — чуму,— оказался способен на такое механическое чудо, пережившее своих создателей.

Часы в Средние века давали людям, ими владеющим, господство над временем, возможность диктовать всему городу часы начала и конца работы, указывать, когда идти в церковь, когда ложиться в кровать, и даже, как видим, вводить тот "комендантский час", когда запирались не только ворота города, но и его улицы. Причем время с помощью колоколов сообщалось городу задолго до того, как городские часы обзавелись циферблатами. С самого начала горожане имели четвертной репетир, а потом, обзаведясь циферблатом, получили астрономические часы — с днями недели внизу круга и фазами Луны наверху в виде скульптуры, отливающей синевой и до странности похожей на стальные закаленные в масле маленькие планеты в наручных часах De Bethune.

Календарь был не простым, а аллегорическим — с соответствующими каждому дню многофигурными сценками. Например, воскресенье представлял Аполлон, державший лук и арфу. В пятницу к горожанам выходила обнаженная Венера с музыкантами и любовниками, намекающая честным буржуа, как следует провести этот вечер, чтобы испытывать в субботу угрызения совести, представленные Сатурном, пожирающим одного из своих детей.

Часы были созданы между 1385-м и 1388-м. Сначала Руан запросил у королевского судьи разрешения их построить, потом поручил работу мастеру Журдену де Лектру. Он начинал часы, а закончил их Жеан де Фелен, который стал их первым смотрителем. С тех пор началась история 25 смотрителей часов, с периодичностью 20-30 лет сменявших друг друга в руанской башне (последним был Морис Кайе, следивший за часами в 1941 году). Династии Асселинов, Дюмонов, Омонтов и Вомуссов имели здесь казенную квартиру из трех комнат и право торговать изделиями своих рук в пристроенной к башне двухэтажной лавке. В 1928 году было решено поставить в башне электрические часы, но и старинный механизм до сих пор находится во вполне рабочем состоянии.