В Российской Академии художеств проходит выставка конкурсных работ на памятник знаменитому русскому зодчему Василию Баженову. Памятник планируется установить в самом центре Москвы, рядом с домом Пашкова, к 200-летию со дня его смерти, то есть в августе этого года. Результаты конкурса будут оглашены во вторник, но корреспонденту Ъ МИЛЕНЕ ОРЛОВОЙ удалось заранее узнать, кто станет его победителем.
Справедливости ради стоит заметить, что определить еще неназванного победителя не стоило большого труда. Хотя учредители конкурса — Академия художеств, московская мэрия и Союз архитекторов РФ — и постарались сделать все возможное, чтобы создать видимость некоей интриги и соревнования.
На выставке представлен двадцать один проект. Но то ли у претендентов не было достаточно времени, чтобы должным образом продумать и подать свою идею, то ли вообще у академических скульпторов плоховато с фантазией, но большинство конкурсных предложений выглядят как близнецы-братья. Различаются Баженовы разве что степенью упитанности (от трогательной мальчуковой стройности до "накачанности" Шварценеггера) да тем, держат ли они циркуль ножками вверх или вниз.
У нас даже закралось крамольное подозрение, что вся эта компания гипсовых зодчих в спешном порядке была изготовлена студентами-подмастерьями для того, чтобы оттенить профессиональные достоинства модели главного фаворита — скульптора Александра Рукавишникова. По условиям конкурса, все проекты подаются анонимно, с цифровым "девизом", однако творческая манера мастера выдает себя с головой.
Кто еще мог посадить Баженова в столь неудобную, "сползающую" позу, как ни автор еле удерживающегося на краешке табуретки Достоевского около Ленинки. Помимо "фирменной" посадки, Рукавишникова можно узнать и по абсурдизму деталей: в руку Баженова он вложил план неизвестного архитектурного сооружения — специалисты утверждают, что это похоже на церковь в Быково, но почему именно на нее пал выбор скульптора, а не на план дома Пашкова, что было бы логично, остается загадкой.
Впрочем, можно было бы и не утруждать себя искусствоведческими экзерсисами — один из членов жюри, пожелавший остаться неизвестным, настойчиво нашептывал журналистам, что единственным конкурентом Рукавишникова может быть скульптор Александр Бурганов, да и то вряд ли: почтенное академическое жюри во главе с Зурабом Церетели не одобряет постмодернизма, пусть даже закаленного в череде выставок в Третьяковской галерее. Хотя узнать Бурганова трудновато: на сей раз он решил не насаживать все части тела зодчего на столб (как обычно он поступает в своих скульптурах), а ограничился лишь его бюстом, сделанным явно с оглядкой на Растрелли. Развевающийся по ветру, как "веселый Роджер", картуш с именем архитектора должен убедить всех сомневающихся, что перед ними именно Баженов, а не, скажем, Казаков, с которым его часто путают. (Что касается Казакова, то он, по замыслу мэрии, скоро тоже должен будет получить свой памятник во дворе Петровского замка, из которого мэрия не так давно выселила Академию им. Жуковского).
Если выбирать между Бургановым и Рукавишниковым, то вариант Рукавишникова, конечно, предпочтительнее. Он весьма удачно вписывается в лестницу, ведущую к дому Пашкова, на самом деле построенную в 30-х годах во время генеральной реконструкции Москвы. И как многие жители не догадываются сегодня, что она не "родная", так и рукавишниковский памятник последующим поколениям наверняка будет казаться произведением сталинского классицизма. Но уж никак не памятником конца ХХ века.