Катастрофа АН-28 на Камчатке произошла по вине пилотов. Таковы итоги расследования Межгосударственного авиационного комитета. Летчик-испытатель Александр Акименков и гендиректор ассоциации "Аэропорт" Виктор Горбачев прокомментировали ситуацию ведущему Андрею Норкину.
Выяснилось, что экипаж не соблюдал правила безопасности — пилоты нарушили правила посадки и передавали диспетчерам неверные данные о полете. В их крови найден этиловый спирт.
— Александр Вениаминович, первый вопрос к вам: насколько это часто встречающаяся вещь — пилот, выпивающий перед вылетом?
А.А.: Вопрос в том, сколько выпил, когда и насколько восприимчив организм к алкоголю. На эти вопросы ответа в документе МАК нет. Поэтому говорить о том, что из-за пьянства это случилось, я бы поостерегся. Нужно объективно оценить, насколько они были пьяны, насколько были неадекватны обстоятельствам полета.
— Но это конкретный случай, а вообще если говорить?
А.А.: Вы, наверное, автолюбитель?
— Можно сказать, что да. Даже не любитель, а просто езжу постоянно.
А.А.: А чем отличается авто от самолета? Что там нельзя пить, что там. А все равно пьют.
— Виктор Иванович, а вы как думаете, это единичный случай?
В.Г.: Да, это абсолютно единичный случай, я считаю так, потому что весь летный состав проходит, не то что как правило, это обязательная система — предполетный, послеполетный медосмотр. Поэтому что-то произошло, но это исключение из правил. Нельзя на это ориентироваться и говорить о том, что у нас пилотный состав именно такой. Это просто исключение.
— Я так понимаю Александра Вениаминовича, что это более распространенное явление. Недаром он в пример приводит водителей.
В.Г.: Наш уважаемый коллега — летчик. Может быть, и что-то с ним происходило, может, он на своем опыте что-то говорит, но я знаю по гражданской авиации, сколько я общался с людьми и сколько я работаю в аэропортах, таких случаев просто по пальцам могу пересчитать за 30 лет.
— Александр Вениаминович, ответите? Вы на своем личном опыте делаете ваши заявления?
А.А.: Отвечу: в том числе и на личном опыте. Когда я перешел в гражданскую авиацию, мне дали на исправление летчика, который просто не мог удержаться от этого дела. А, между прочим, задание летно-испытательное. Например, мы отрабатывали заход, проверяли посадочную систему, там мой напарник ухитрился на высоте 2 м отдать штурвал практически полностью от себя. Хорошо, что у меня руки были сухие, я смог вернуть на прежнее место штурвал. Самолет сделал такой крюк, чуть ли не передней стойкой о бетон и только потом перешел в нормальное состояние.
— Разве летчиков, которых уличают в употреблении алкоголя перед рейсами, не увольняют без права возвращения в профессию?
А.А.: Если они попадутся, то конечно. Но кто вам сказал, что попадаются?
— Виктор Иванович, ваш какой-то комментарий будет по этому поводу?
В.Г.: Я скажу вам так, что то, о чем мы говорим, так сказать, ностальгия о советских временах, но в советские времена было Министерство гражданкой авиации СССР, действовал дисциплинарный устав, там за малейшее нарушение летный состав лишался летного удостоверения, летной книжки.
— Сейчас не так?
В.Г.: Сейчас этого нет. Сейчас, оказывается, говорят, что это нарушение прав человека. Сколько раз выходили с предложением, чтобы ввести дисциплинарный устав, ведь очень многие ввели в транспортной отрасли его. Почему это решили не делать по авиации, совершенно непонятно. В связи с этим могут и происходить подобные инциденты.
— Вносили куда-то эти предложения?
В.Г.: Вносили в Министерство транспорта, в Государственную думу.
— Александр Вениаминович, вы считаете как, нужно ужесточать наказание за это или нет?
А.А.: Конечно, санкции за употребление алкоголя летчиками нужно ужесточать. Например, для меня рюмка коньяка — это значит нарушается глубина зрения, то есть я плохо вижу землю. У других, наверное, это попроще. Для меня алкоголь --это категорически неприемлемая вещь.