Выставка современное искусство
Масштабный смотр произведений на границе между современным искусством и акцией протеста придумал американский куратор Нато Томпсон. После премьеры в Нью-Йорке "Жизнь как форма" путешествует по миру, обрастая новыми проектами в зависимости от местоположения. Русскую версию курировал левый художник Арсений Жиляев. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Куратор некоммерческой художественной площадки Creative Time Нато Томпсон открыл выставку "Жизнь как форма" в правильное время (два года назад) и в правильном месте (Нью-Йорк). В культурной столице США как раз проходили массовые протесты движения Occupy, выступающего за права 99% населения Земли. Подавляющее большинство художников полагается на оставшийся процент, то есть людей с достатком намного выше среднего. Некоторое количество богатых людей склонно покупать произведения искусства, чем и обеспечивается нормальное функционирование этого рынка. Но и с продажами на тот (как, впрочем, и на этот) момент все было не слава богу. Так что художники начали проявлять осторожный интерес к идеалам анархизма "оккупайцев" и левым идеям. А кураторы некоммерческих институций и музеев на государственном бюджете, и так исторически склонные выступать против финансовой элиты и за демократичное (по интенции, если не по форме) искусство, и подавно решили ловить момент. Художник как полезный член общества, политически сознательный гражданин, близкий угнетаемым классам и национальностям,— это, конечно, далекий от жизни идеал. Но призрак бродит и благодаря художникам-активистам Арсению Жиляеву и Дмитрию Виленскому (платформа "Что делать?") добрался до России.
Это, конечно, не та выставка, что состоялась в памятнике архитектуры Нью-Йорка — крытом рынке Essex. Что логично: как экономические, так и политические условия в России намного менее благоприятны. Транспортировка инсталляций российским кураторам не по зубам. Поэтому мы, к примеру, не увидим точную копию туалета в офисной башне финансовой корпорации JP Morgan Chase, сделанную группой Superflex. Зато на "Фабрике" много мебели другого рода, привезенной из путешествий по городам России Арсением Жиляевым — ценителем советской и чешской деревообрабатывающей промышленности. Работы художников располагаются на лакированных столах, в шкафах, покрытых ламинатом; повсюду советский уют, и после выставки даже начинаешь видеть окружающий мир через инстаграмные очки. Туалет от Superflex позволяет заглянуть в бездну между комфортом топ-менеджеров и условиями работы среднего класса и ниже. Для Жиляева, однако, эта мебель — признак нищеты угнетенных капитализмом рабочих и интеллигентов, не способных заработать на новую.
Трагизм и клаустрофобия, однако, не считываются. Ровно наоборот: уже не впервые художники прогрессивных взглядов создают модель выставки, сочетающую просвещение и культурный отдых. В прошлом году фонд Stella Art принимал инициативу основателя журнала e-flux Антона Видокля под названием "Time/Food". Видокль придумал кормить посетителей в обмен на их время, а не деньги и заодно угощать не только пищей, но и докладами ведущих интеллектуалов вроде Бориса Гройса. "Жизнь как форма" в русской локализации тоже в первую очередь рассчитана на усталого путника, что приятно, ибо редкая птица доберется до "Фабрики": хоть и "Бауманская", но район не самый живописный. Тут возможность посидеть в тепле сопровождается ненавязчивой и комфортной для зрителя демонстрацией активистского искусства. Хочешь — смотри старое видео "Фабрики найденных одежд" о том, что шопинг не средство от романтических страданий. Хочешь — впитывай смешные мультфильмы от бишкекского проекта "Штаб-квартира" о том, кем быть, если общество не одобряет твой статус (отцу-одиночке предлагается возглавить профсоюз). Хочешь — впитывай написанные от руки на фальшстенах мудрые слова Томпсона, Жиляева и теоретика Марии Чехонадских об искусстве и политике.
С чем можно сравнить "Time/Food" и "Жизнь как форму"? Что это за вид художественной жизнедеятельности? Явно не капитализм: тут ничего не продают и на рынок не влияют. И в качестве альтернативы это тоже не канает. Время разных людей стоит по-разному, один за полчаса дров нарубит, другой только за топор возьмется. Да и расслабленный посетитель разный бывает. Больше всего проекты Видокля и Жиляева напоминают деятельность бесплатных столовых и ночлежек при религиозных организациях. В фильме "Похитители велосипедов" отец и сын, преследуя вора, оказываются в церкви, где за тарелку супа надо сначала прослушать мессу. Удовлетворение простых человеческих потребностей в обмен на пропаганду равенства и братства. Понятно, что неимущие на такие мероприятия не дойдут, ибо искусство все-таки — вещь для немногих. Зато может заглянуть какой-нибудь Савва Морозов сегодняшнего дня. Придет, расчувствуется от старой мебели, которая как в той родительской хрущевке из далекого детства, посмотрит, почитает да и обратится в левую веру, и денег даст, как Морозов исторический — революционерам. Дай-то бог, как говорится. Пусть левый художник в России часто наивен, не очень образован и готов любые неудобные мысли припечатать цитатой из классиков марксизма, он (или она) все-таки обращает внимание на жизнь во всей ее сложности и пытается хоть как-то реагировать в защиту слабых. Осталось выбросить на помойку догмы, и цены ему не будет.