Акционерный конфликт в холдинге Nemiroff в самом разгаре. Кто из владельцев прав, решит суд. Но как работать наемному топ-менеджеру, который находится меж двух огней? Соблюдать нейтралитет не удастся, рано или поздно придется встать на чью-то сторону.
Конфликт акционеров — тяжелое испытание для наемного руководителя. Именно в такой ситуации оказалась генеральный директор компании "Немирофф водка Рус" Елена Кузьмичева.
В 2004 году, когда Елене было 27 лет, она пришла на должность бухгалтера в российское подразделение украинского водочного холдинга Nemiroff. В то время компания ежегодно увеличивала оборот на 50% и по итогам 2006 года стала лидером российского рынка с долей 4,46% в натуральном выражении и выручкой $408 млн. За два года работы Кузьмичева выросла до финансового директора. Владельцы поощряли способного менеджера: по словам президента и председателя совета директоров Nemiroff Александра Глуся, он поддерживал рост и развитие Елены, компания оплачивала ее обучение в вузе и курсы повышения квалификации. "Вплоть до 2011 года она была одним из немногих сотрудников российского подразделения Nemiroff, которому я доверял абсолютно",— вспоминает Глусь. Но в разгар акционерного конфликта их пути разошлись.
Владельцы Nemiroff Яков Грибов и его сестра Белла Финкельштейн (по 20% акций у каждого), Анатолий и Виктор Кипиши (по 17,48%), а также Александр Глусь (25% плюс две акции) не смогли договориться между собой о стоимости компании и продать ее в конце 2010 года владельцу "Русского стандарта" Рустаму Тарико. Акционеры рассорились и развязали войну за контроль над российскими и украинскими активами холдинга. Елена Кузьмичева стала невольной участницей этих баталий.
Сфера влияния
В июле 2011 года Грибов и Кипиши сместили с должности прежнего гендиректора ТД "Немирофф" (так изначально называлась российская "дочка" украинского холдинга). Кузьмичеву назначили исполнять обязанности руководителя, повысив ее в должности. Однако работать в условиях акционерного конфликта было непросто.
"Первое время я не знала, что делать: выслушивала мнение одного акционера, следом за ним — мнения других",— вспоминает Елена. Глусь опирался на свое право блокировать предложения остальных акционеров. Другие владельцы пытались убедить Кузьмичеву, что их решения обоснованны, поскольку приняты большинством голосов. Ситуация напоминала басню "Лебедь, рак и щука". "Владельцы были похожи на детей, рассорившихся в детском саду из-за машинки,— продолжает Кузьмичева.— Колеса разобрали, а кузов поделить никак не могут". В ее понимании, компаньонами двигали амбиции и они не думали, как конфликт отразится на компании.
В августе 2011 года Кузьмичева из-за конфликта не смогла отгрузить дистрибуторам продукцию. Как говорит Елена, кашу пришлось расхлебывать ей: возмущенные контрагенты требовали выплаты штрафов за недопоставку алкоголя. «В алкогольном бизнесе многие договоренности держатся на личных связях и честном слове,— говорит Кузьмичева.— Я лично объясняла партнерам ситуацию, обещала выплатить штрафы. С кем-то мы перестали работать, кому-то до сих пор компенсируем убытки».
Огненная водаНесмотря на пережитые эмоции, Елена Кузьмичева удержалась в компании и даже получила повышение
Фото: Коммерсантъ
Ситуация продолжала накаляться: конфликтующие акционеры начали переманивать на свою сторону ключевых сотрудников подразделения. Грибов и Кипиши, несмотря на падение продаж водки, продолжали платить менеджерам прежнюю зарплату. Глусь, по словам Кузьмичевой, использовал моральное давление. "Он написал заявление о пропаже неких материальных ценностей компании, и оперативники провели обыск в моем кабинете, хотя все вещи были на месте",— рассказывает Елена. Позже полицейские пришли еще раз: Глусь якобы заподозрил Кузьмичеву в краже сейфовых ключей.
Елена какое-то время сохраняла нейтралитет, но визиты оперативников мешали ей работать и сохранять спокойную атмосферу в трудовом коллективе. К тому же Кипиши и Грибов поставили перед ней амбициозную задачу — начать розлив водки в России на новой площадке. До этого розлив Nemiroff осуществлялся на ЛВЗ «Ярославский», но в 2011 году производство было прекращено. Несмотря на то что председатель совета директоров категорически возражал против этого проекта, Кузьмичева согласилась. В тот момент она открыто выступила против Глуся, и со стороны ее поступок мог показаться предательством. Свое решение топ-менеджер объясняет тем, что другие акционеры дали ей возможность продолжить работу в родной компании и развивать ее. Скорее всего, ей также предложили хорошую денежную компенсацию — по крайней мере, Александр Глусь считает именно так.
Продолжение следует
В конце 2011 года конфликт перешел в новую стадию. По словам Кузьмичевой, Глусь заблокировал поставки алкоголя с украинских заводов в Россию и оставил российский офис без товара. Его компаньоны, в свою очередь, ликвидировали юрлицо ТД «Немирофф» и в начале 2012 года учредили новую компанию — «Немирофф водка Рус». Она стала производить и дистрибутировать алкоголь под брэндом Nemiroff в России. При этом Грибов с Кипишами учли опыт боевых действий и без согласия Глуся написали в уставе новой компании, что все основные управленческие решения могут быть приняты на общем собрании большинством голосов, то есть участия всех акционеров не требуется. На должность гендиректора они назначили Кузьмичеву.
За время конфликта продажи компании в России с 1,8 млн дал в год упали практически до нуля. Судебные баталии между владельцами Nemiroff еще продолжаются, но Кузьмичева не унывает. "Несмотря на пережитые негативные эмоции и стрессы, я не жалею о своем опыте,— говорит Елена.— Например, стала проще смотреть на бытовые конфликты: в бизнесе все происходит гораздо жестче". Сейчас ей доверяют большинство акционеров. Также у нее есть опыт антикризисного управления, который пригодится для дальнейшей карьеры. Возможно, приняв сторону Глуся, она потеряла бы работу. Александр лишь философски заметил, что подобных историй морального выбора известно много, и Елена далеко не первая и не последняя, кто делает выбор.
Спорный момент
В 2012 году в России произошли 230 публичных корпоративных конфликтов, в которых, по данным журнала "Слияния и поглощения", борьба шла вокруг активов общей стоимостью около $6 млрд