Литература / Поэзия
Ужгородское издательство "Карпаты" выпустило книгу "Ільмовий листочок", в которую вошли практически все написанные на сегодняшний день произведения Петра Мидянки. О самом экзотичном украинском поэте рассказывает ИННА БУЛКИНА.
Сборник "Ільмовий листочок" издан около года спустя после присуждения Петру Мидянке Шевченковской премии за сборник стихов "Луйтра в небо" (см. "Ъ" от 12 марта 2012 года). В новой книге все, начиная от "ботанического" заглавия и заканчивая последними страницами со словариком "малопонятных слов и оборотов" и "топонимическим" указателем, создает удивительно последовательный образ самого экзотичного украинского поэта. Мидянка не просто далек от столичной суеты и статусной литературной среды, он в принципе — человек с другого берега. Он живет по-другому, пишет по-другому, в конце концов думает по-другому.
Поэт не просто далек от столичной суеты и статусной литературной среды, он в принципе— человек с другого берега
Сергей Жадан свою статью об этом поэте озаглавил парафразом одного из самых известных его стихотворений: "Петро Мидянка — русин или хохол?". В оригинале речь шла об Энди Уорхоле, но суть в том, что Мидянка, оставаясь украинским поэтом, действительно русин. В этом не стоит искать каких бы то ни было политических и идеологических подтекстов. Это культурный факт. Мидянка вписывает в сегодняшнюю ментальную карту Европы свою крохотную страну — Закарпатскую Русь с ее причудливым языком, мифами и культурными героями. Стиль Мидянки иногда называют "номинативным", и в самом деле, его зачины напоминают словарные статьи, а интонации ближе всего к средневековым географическим или ботаническим трактатам; каждый образ присваивает себе пространство и помещает его в некий культурный архив.
Заглавие сборника не случайно. Ильмом на той разговорной "латинке", которая сохранилась еще на периферии Центральной Европы, называют вяз. В сложном узоре поэтической речи Мидянки, где соединяются модернизм и архаика, мифологическая символика и энциклопедические раритеты, этот "ильмовый листок" призван напомнить и о влажном духе девственной природы, и о таком артефакте, как книжная закладка, и, наконец, о культурной традиции: ведь "листок" этот влетел сюда прямиком из Горация. Все эти значения умещаются в трех коротких строфах совершенной антологической миниатюры. Герметичность лексики парадоксально соединяется с абсолютно ясным, рациональным синтаксисом. Сознательно или нет, но Мидянка ограничивает свой экзотический язык самыми традиционными поэтическими жанрами, он предпочитает сонеты, и не только для того, чтобы продемонстрировать изощренную поэтическую технику. Главный смысл — лишний раз напомнить о традиции, привить экзотический русинский листок к великому культурному древу.
О произведениях Петра Мидянки принято говорить, что они плохо поддаются переводу, сам поэт в это не верит и, возможно, он прав. Трудно сказать, насколько адекватно эти стихи могут звучать на любом другом языке, но знание о том, что этот, ни на кого не похожий человек, существует где-то рядом, что есть на свете закарпатское село Широкий Луг, и там живет и учительствует большой поэт, в буквальном смысле расширяет наш мир. Поэзия Мидянки и его образ жизни как будто иллюстрируют давние стихи Ивана Малковича о сельском учителе — единственном настоящем хранителе языка. Только в тех стихах Малкович противопоставил учителя поэту, а Мидянка удивительным образом соединил и воплотил в себе эту культурную утопию.