Мастерство в каратах

Мария Хализева

Свою последнюю на сегодня коллекцию высокого ювелирного искусства дом Cartier представлял минувшей осенью на XXVI Парижской биеннале антикваров в Гран-Пале. Подобной чести удостаиваются в основном французские марки с исключительной родословной, чьи изделия приравниваются к произведениям искусства. В соответствии с профилем мероприятия экспозиция выстраивается вокруг украшений, которые по сроку давности причислены к антиквариату, а новинки проходят по статье "Сохранение традиций французского декоративного искусства".

Cartier — одна из немногих марок, которые сохраняют эти традиции, работая над собственными архивами, а не перекапывая чужие. Более того, компания, основанная Луи-Франсуа Картье в 1847 году, может без зазрения совести позиционировать себя как "король-солнце" Людовик XIV: история высокого ювелирного искусства невозможна без Cartier, как и история Европы без человека, сказавшего знаменитое "государство — это я". На биеннальном стенде марки ход истории можно было проследить, изучив три десятка старинных изделий, выставленных на продажу, и беспрецедентную по объему коллекцию новоделов — она насчитывала около 150 предметов.

Возвращением интереса к haute joaillerie мы тоже во многом обязаны Cartier — точнее, Бернару Форнасу, занимавшему пост президента компании с 2002 по 2012 год. С его подачи марка стала чаще обращаться к собственному наследию: в 2005-м в коллекции Caresse d`Orchidees par Cartier воскресли драгоценные орхидеи, в 2007-м вспомнили популярный в начале прошлого века индийский стиль в Inde Mysterieuse, в 2008-м прозвучала китайская тема, вдохновленная вещами 1920-1940-х годов. Бернару Форнасу удалось наладить бесперебойное производство шедевров по графику "полноценная коллекция каждый год", а за Cartier по традиции потянулись и остальные гранды. В случае haute joaillerie под полноценностью подразумевается результат титанических трудов нескольких десятков мастеров с золотыми руками, потративших тысячи человеко-часов на создание изделий, в которых соединились художественное совершенство, исключительное знание материала и инженерный гений.

Основу собрания, которое ненадолго разместилось в киевском бутике марки, составляют украшения из коллекций 2010-2011 годов — Cartier Naturellement и Sortilege de Cartier. Первая скорее сюжетная — ее можно назвать природным заповедником марки: в ней представлены все основные растительно-животные мотивы, характерные для Дома со времен открытия легендарного ателье на улице Мира,— орхидеи, пантеры и совсем чуть-чуть птиц и пресмыкающихся. Лейтмотивом Sortilege de Cartier стали камни — драгоценные и полудрагоценные, популярные и достаточно редкие: из них сложились композиции-посвящения основным семействам ароматов — цитрусам, фужерам, легким водянистым одеколонам, шипрам, отдельно белым и отдельно всем прочим душистым цветам.

Нынешняя гастроль призвана напомнить тем, кто забыл или, чего доброго, не знал, что в Cartier умеют сделать ювелирное украшение объектом восхищения. Право слово, совсем не грех признать, что парящий турбийон в часах Rotonde de Cartier Mysterious Double Tourbillon, представленных в январе на Salon International de la Haute Horlogerie, это нечто сверхъестественное, потому что совершенно непонятно, как он сосуществует с окружающей его действительностью корпуса часов. Но если это скорее инженерный фокус вроде трюков Дэвида Копперфилда, то haute joaillerie — это в самом деле практически чудо, которое невозможно объяснить ни физикой, ни химией, ни маркетингом. Ведь если начать раскладывать красоту на составляющие, то можно, конечно, и радугу прописать по статье "дисперсия света", но она от этого не теряет волшебства.