в мирный атом в странах народной демократии изучает корреспондент отдела бизнеса ВЛАДИМИР ДЗАГУТО.
В атомной отрасли мельницы тех, кто принимает решения, мелют особенно медленно. От начала переговоров по новой АЭС до подписания контракта могут пройти даже не годы, а десятилетия. В принципе это не так уж страшно, если обе стороны готовы к долгой и неспешной беседе. Компании обычно готовы, но вот их государственные контрагенты не всегда могут сравниться с бизнесом по части стабильности. Зависимым от электоральных настроений политикам можно строить планы лишь на коротком участке от урны до урны, а после выборов вам никто ничего гарантировать не возьмется.
В эти выходные электоральный фактор риска продемонстрировали сразу две европейские страны: Чехия выбирала президента, а Болгария проводила референдум о судьбе атомной энергетики (подробнее см. стр.9). В Чехии борьба шла между резко прозападным Карелом Шварценбергом и более умеренным Милошем Земаном. Для бесконечного тендера на достройку АЭС "Темелин", объявленного Прагой, президентство Шварценберга, скорее всего, привело бы к снижению шансов "Росатома" и повышению ставок на победу Westinghouse, но выигрыш Земана оставил пока Москву в игре. В Болгарии же оппозиция попыталась столкнуть правительство, отказавшееся от российского проекта АЭС "Белене", с проатомным народным мнением. Референдум был выигран инициаторами, но из-за низкой явки София сохранила возможность его проигнорировать. Впрочем, неоднозначность результатов не помешает сторонам использовать плебисцит в политической борьбе.
И это проблема не только "Росатома". На грабли народного мнения наступила, например, Hitachi-GE, вознамерившаяся при полном непротивлении официального Вильнюса построить новую АЭС в Литве. Но противники "мирного атома" учинили референдум, и в октябре большинство проголосовало против АЭС. По местному закону, правительство вправе проигнорировать итоги плебисцита, но из электоральных соображений это не слишком удобно. С Hitachi, которая фактически спасла проект своим приходом, тоже некрасиво вышло, но контракта компания не успела подписать и вряд ли много потратила.
Но одну из самых занятных историй про политику в атомной отрасли рассказал "Ъ" в прошлом году глава итальянской Enel Фульвио Конти. Он описал процесс уточнения стоимости словацких АЭС так: "Когда мы только начинали работать в Словакии, мы вели переговоры по "Моховце" с одним словацким правительством, потом почти завершили их с другим правительством, потом был избран третий кабинет министров, который заново начал обсуждение вопроса. Сейчас в Словакии уже четвертое правительство, которое по составу похоже на второе. Я надеюсь, что мы сможем прийти с ним к разумному и сбалансированному решению". Видимо, и остальным атомным компаниям не остается ничего другого, как брать пример с Enel и терпеливо ждать, пока неустойчивое народное мнение в очередной раз вынесет наверх ту политическую силу, с которой можно будет договариваться "разумно и сбалансированно".