Johnny Stecchino, 1991
Проклятие Роберто Бениньи, объяснимое, но не оправданное национальным характером — беспредельная самовлюбленность, презрение на грани патологии к дисциплине. Когда он сам себе режиссер, Бениньи ведет себя, как на эстраде, а не на экране, где, вообще-то, еще кто-то, кроме него, бродит. Первые минут пятнадцать Данте, шофер автобуса в школе для даунов, еще сойдет за брата Вуди Аллена, идеалиста-неудачника. Но когда его приветит Мария (Николетта Бракки) — тихоня пускается в истерическую пляску. Вамп заманивает Данте на Сицилию, под пули соратников мужа, мафиозо-отступника Зубочистки: они с Данте — двойники. В Палермо прыжки и ужимки Бениньи уже не раздражают, а пугают. Один раз разыграл сценку с бананом, но не три же: есть и другие фрукты. Хотя, не бисируй Бениньи по нескольку раз, не было бы и лучших в фильме, хотя столь же назойливо повторяющихся гэгов с кокаином: принимая его за лекарство от диабета, Данте буквально запихивает его в нос всем отцам города, начиная с архиепископа. Кстати, повышенную моторику самого Бениньи эти гэги вполне объясняют.