Интервью кино
На российские экраны вышел фильм "Другая жизнь женщины". У героини Жюльетт Бинош происходит провал в памяти лет на десять, в течение которых она вышла замуж за любимого человека, но семейная жизнь пошла под откос в угоду успешной карьере. Проснувшись в незнакомой шикарной квартире прямо у подножья Эйфелевой башни, она начинает вести себя искренне и безоглядно, как в юности — но это значит, что можно проститься с карьерой. Романтическая комедия с легкими элементами фантастики — режиссерский дебют другой известной французской актрисы, СИЛЬВИ ТЕСТЮ. С ней встретился в Париже АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Сразу несколько "почему". Почему, сыграв за 20 лет почти 80 ролей и заработав признание во Франции и в Европе, вы решили освоить другую кинопрофессию? Почему именно этот сюжет? И почему Жюльетт Бинош?
— Профессиональный актер в принципе все знает о киносъемке. Не знаете, где поставить камеру — спросите актера. И я решила попробовать. Но идея фильма исходила не от меня. Поскольку я имею обыкновение что-то пописывать, два продюсера обратились ко мне с предложением написать для самой себя "идеальную роль". Но чем больше я работала над этим сценарием, тем очевиднее становилось: получается что угодно, только не моя роль. И я подумала о Жюльетт Бинош, с которой тогда мы были едва знакомы. Продюсеры удивились, но послали ей сценарий, и вдруг он понравился Жюльетт. Она сыграла как раз то, что я хотела: детскость и непосредственность, которые прячутся под маской зрелой успешной женщины.
— Режиссура сильно отличается от актерства?
— Принято считать, что актер — ребенок, а мозги — это привилегия режиссера. Но я подошла к режиссуре как к детской игре. Вот мне захотелось, чтобы во второй половине фильма появился кораблик для моих героев, я потребовала у продюсеров кораблик, потом сказала, что этот не подходит, нужен другой. В общем, ни в чем себе не отказывала. Мне понравилось, и я не намерена останавливаться: в мае начну съемки новой картины.
— Неужели мы потеряем актрису Сильви Тестю, сыгравшую незабываемые роли в фильмах "Пленница" по Прусту, "Жизнь в розовом цвете", "Лурд"?
— Не волнуйтесь, никогда не откажусь играть, ибо это тоже большая привилегия. Ты приобретаешь право быть сердитой, слабой, капризной, невежливой: и на экране, и даже в жизни. Мы все каждый день играем роли, но наш выбор ограничен общественными правилами и условиями. Например, вы журналист и должны вести себя подобающим образом. Если вы положите на стол ноги, вас призовут к порядку. А я актриса, скажут: ну, она такая, экстравагантная. Иными словами, актерская игра дает выход нашим внутренним эмоциям, а это и есть свобода.
— Как вы пришли к этому? Когда почувствовали, что актерство — ваша стезя?
— Я выросла в довольно скромной семье, моя мать итальянка, она воспитывала троих детей и была довольно строгой женщиной, никогда не показывала, что у нее куча проблем. Знаю, что у вас в России тоже ценятся гордость и достоинство. Но меня эти жесткие правила сковывали, и только начав играть в кино, я их преодолела. Тоже не сразу. Когда снималась в Японии в фильме "Страх и трепет", от необычности обстановки испытывала такой стресс, что вместо плача из меня исторгался нервный смех. И тогда режиссер Ален Корно произнес фразу, которую я надолго запомнила: "Успокойся, ты не должна ничего доказывать". В кино ты и впрямь ничего не должен доказывать. А в жизни — еще как должен.
— А что, с вашей точки зрения, хотел доказать Жерар Депардье своими последними поступками, которые горячо обсуждаются во Франции?
— Не понимаю, почему все об этом трубят. Десятки бизнесменов покидают Францию, чтобы избегнуть налогового бремени, но говорят только о Депардье.
— Ну потому что он знаменит, он священный монстр, символ Франции...
— Знаете, что происходит с символами? Я играла Франсуазу Саган в биографическом фильме и хорошо изучила ее жизнь. Она тоже стала символом своей страны и много для нее сделала, а в результате эта страна ее и убила.
— Атмосфера кризиса во Франции как-то влияет на кино?
— Сегодня нет одной линии, которая определяла бы развитие кинематографа. Во Франции по-прежнему снимается много комедий, но даже в них чувствуется влияние политической и социальной жизни. Игнорировать это невозможно. В определенном смысле все фильмы — политические. Например, в "Другой жизни женщины" речь идет о том, как легко потерять себя в погоне за карьерой и социальным статусом. Это же касается самих кинематографистов: если вас не интересует ничего кроме профессии, значит, вы мертвы.
— Выходит, в актерской профессии помимо привилегий есть и негативные стороны?
— Негатив чувствуешь, когда разочаровываешься в ком-то и теряешь доверие в проект. Фильм может получиться неудачным, даже гении ошибаются, никто не гарантирован от неудачи. Но по крайней мере ты должен знать, что сделано все возможное. Гораздо печальнее, если в самом начале съемок ты начинаешь видеть бессмысленность своих усилий. Такое, пусть и нечасто, со мной случалось. Это значит, придется в течение двух месяцев просыпаться в пять утра с безнадежным чувством. Ведь кино — это не просто бизнес, в нем ты раскрываешь и тратишь себя, свои эмоции, свою жизнь.
— А что помогает избежать ошибок при выборе проекта? Интуиция или опыт?
— И то и другое рождает рефлексию. Надо прислушиваться к себе. Мы, как правило, можем объяснить, почему нам что-то нравится: вот эта комната в отеле, например. Здесь стол стоит не так, окно узкое... Но понять, за что мы что-то или кого-то полюбили, труднее. Ни за что, просто так.