Где находятся брошенные мужья
Я ей даже, помнится, наивные советы давала, как спасти брак: "А вы не пробовали разделить вместе с ним его увлечения?" Она пожимала плечами: "Пробовала. Но мне не нравится алкоголь". Спасать там, как я теперь понимаю, было нечего. Эта женщина уже, кажется, тысячу лет ненавидела своего мужа. Она в лице менялась, когда слышала, как он проворачивает ключ в замке: "О, явился, паразит!"
А на семейные фотографии посмотришь — так мило все начиналось. Комсомольская свадьба в разгар антиалкогольной кампании, жених в белом костюме, невеста в белых резиновых туфлях-"мыльницах". Потом — дети, дача, отдых в Туапсе. Была ведь у них, наверное, любовь.
И не сказать, что он стал таким уж алкоголиком. Никто из соседей его вообще пьяным не видел. "Выпимши бывает,— ставили ему диагноз тетушки на лавочке.— С работы идет то с бутылочкой пива, то с джин-тоником. Это да. Но чтоб прямо пил, буянил — нет, такого никогда не было".
Но ее эта бутылочка раздражала. Бесила. Я слышала, как она кричала ему — жили мы в подмосковной пятиэтажке дверь в дверь: "Что значит — я устал? Все устают! Думаешь, я не хочу выпить чего-нибудь, чтобы на все это дерьмо внимания не обращать?" Теперь мне кажется, что они оба находились в затяжной депрессии. Кризис среднего возраста или что-то вроде того. Дети выросли, во рту полно коронок, мечты не осуществились. Она где-то в паспортном столе, что ли, работала. А его я в электричке на 6:45 часто встречала, когда ехала на занятия,— в Москве, значит, трудился. Иногда они вместе на рынок по субботам ходили — оба в каких-то темных одинаковых куртках. Обычные несчастные люди. Хмурые.
А через несколько лет я обнаружила его на столичной автостоянке. Едва узнала — совсем поблек. Он мне тихо сообщил: "Нина меня бросила". Не выдержала, значит. А мне казалось, что женщины в таком возрасте уже не рискуют разводиться. Это в 25 кажется, что подходящие принцы ждут тебя за каждым углом, и стоит только стать свободной, как они тут же повыбегают с криками: "Наконец-то! Позвольте пригласить вас на следующий танец, о, прелестная барышня!" Но если тебе уже 50, надо иметь большое мужество разрушить даже опостылевший брак — вдруг в одиночестве стареть еще страшнее?
Оказалось, что на этой автостоянке почти все охранники — такие вот брошенные женами мужички предпенсионного возраста. Остров погибших кораблей. Они быстро спиваются, без присмотра-то. Рано умирают. Их сильные, мощные жены остаются где-то там, на большой земле — общаются с детьми, самостоятельно таскают с рынка сумки с картошкой, даже замуж выходят повторно, и некоторые очень удачно. Они, будто действительно освободившись от паразитов, начинают жизнь заново, эти женщины. Набираются сил, крепнут. А их бывшие мужья отправляются охранять стройки, гаражи. Медленно ходят туда-сюда меж серых сугробов, в окружении каких-то облезлых собак, таких же несчастных и одиноких. Думают о чем-то. Может, подсчитывают, сколько пива можно купить на аванс. А может, вспоминают, как было весело, когда для свадьбы покупали ажурные "мыльницы". Когда она смеялась: "Жмет! Но ничего, разносим!" Когда жизнь только начиналась.