Сдаться без боя

Мария Хализева

Даже среди немногочисленных "независимых" часовых марок Christophe Claret стоит особняком: будучи признанным гуру сверхсложных механизмов, Кристоф Кларе умеет делать часы, которые оценят эксперты, с руками оторвут коллекционеры и поймут те, кому имена из списка лауреатов Grand Prix d`Horlogerie вовсе не знакомы.

Кристоф Кларе с самого начала съехал с проторенной колеи. Еще подростком после визита в мастерскую он просто-таки заболел часами, а по окончании престижной частной школы заявил родителям, что намерен стать часовщиком. Решение это огорчило зажиточных лионских буржуа: в середине 1970-х, в разгар "кварцевого апокалипсиса", идея связать будущее с часовой механикой мало кому могла показаться здравой. В 19 лет Кларе окончил Ecole d`Horlogerie de Geneve, в придачу к диплому получив специальный сертификат, которым отмечают лучших студентов, и еще год пробыл в подмастерьях у Роже Дюбуи. Следующие три года он провел в Лионе: открыл собственную мастерскую, реставрировал антиквариат, совершенствовал навыки отделки деталей и работал над скелетоном.

В 1987-м Кристоф Кларе впервые попал на BaselWorld и познакомился с Рольфом Шнайдером, а через два года вышли Ulysse Nardin San Marco: минутный репетир с жакемарами стал первой серийной работой 25-летнего часовщика. 20 лет спустя в портфолио мануфактуры Christophe Claret из Ле Локле — больше полусотни выдающихся модулей из тех, в которых турбийон предлагается в базовой комплектации. Когда в 2008-м поток заказов на инжиниринг ощутимо уменьшился, мастер решил, что это лучший момент для запуска именной линейки, и через год представил DualTow — наделавший шума однокнопочный хронограф с планетарной передачей, турбийоном и боем.

Кристоф Кларе — главный специалист по репетирам, так что без боя не обходятся ни одни часы марки. Среди патентованных разработок его компании — компьютерная программа-анализатор часовой акустики, которая позволяет корректировать механизм, отталкиваясь от заданных параметров "звучания". Две из шести моделей в коллекции Christophe Claret имеют музыкальные названия — Adagio и Soprano, минутный репетир с вестминстерским боем. Последняя модель была показана в минувшее воскресенье на Женевском часовом салоне, а представленные два года назад Adagio уже можно увидеть и услышать в Киеве.

Этот минутный репетир с GMT и большой датой в ряду творений Кларе занимает место классики, несмотря на не слишком классический острохарактерный экстерьер с перепадами рельефа, выстроенного круглой рамкой циферблата для второго часового пояса, возвышающейся над основным, и нижними точками углубленных апертур указателей секунд и даты. Часы, четверти часа и минуты Adagio озвучивает кафедральным боем, за чистоту которого отвечает уникальное устройство, не допускающее столкновений вибрирующих под ударами молоточков гонгов. Конечно, тираж Adagio строго лимитирован — восемь экземпляров для каждой из девяти вариаций модели: как искушенный коллекционер (часов, мебели, живописи и скульптуры XV-XVII веков), Кристоф Кларе точно знает, что хорошего много не бывает.

Эрнест Хемингуэй говорил, что человек становится известным благодаря худшим аспектам своей работы. Это справедливо и для Кристофа Кларе, но только если оценивать по гамбургскому счету ультраконсервативного отраслевого истеблишмента его феноменальные 21 Blackjack — интерактивные часы с костями, рулеткой и блек-джеком. В ответ на критические замечания о несерьезности такого рода поделок Кларе неизменно отвечает, что наручное казино обеспечило ему долгожданный азарт поиска решений сверхсложных механических задач. Невиданное дело: вместо того, чтобы сделать poker face и настаивать на том, что изобрел велосипед, патентованный гений часовой инженерии признает, что создал игрушку. Причем не для себя — сам он не играет вовсе, но очень любит наблюдать за тем, как рискуют другие.

В очень небольшой как для такой грандиозной затеи корпус поместилось все, что нужно, чтобы испытывать судьбу в любых условиях (даже на глубине до 30 м). В окошке снизу от заводной головки — кости с гранью в полтора миллиметра. Ротор системы автоподзавода превратился в колесо рулетки, зажатое между крышкой и платиной из сапфирового стекла. Индикация блек-джека вынесена на циферблат — семь окошек с заслонками, три для дилера и четыре для игрока. После нажатия спусковой кнопки семь дисков с изображением карт срываются с места и, прокрутившись, замирают, завершив "сдачу". Нажатием боковых кнопок "Игрок" и "Дилер" заслонки над картами открываются под мелодичный звон гонга, за работой которого можно следить сквозь отверстие над заводной головкой. Семь дисков по восемь карт дают 884 736 вариантов исхода игры, в которой все по-старому — нужно набрать 21 очко, можно и меньше, но не больше.

Пять лет назад Кларе уже обращался к теме азартных игр в часах Girard-Perregaux Vintage 1945 Jackpot Tourbillon со встроенным "одноруким бандитом", и тот механизм был куда проще, чем в 21 Blackjack, которые в одиночку открыли совсем новую нишу в индустрии. Надо думать, до работы над модулем выплаты выигрыша руки у часовых дел мастера дойдут нескоро, а пока его творения будут работать по принципу настоящего игорного дома — зарабатывает только Christophe Claret, а остальные получают эмоции и удовольствие от созерцания уникального механизма, число потенциальных владельцев которого тоже строго ограничено.