"Если бы Юлию Тимошенко можно было расстрелять, ее бы расстреляли"

Сергей Власенко рассказал об эскалации напряженности вокруг экс-премьера

В конце минувшей недели у Юлии Тимошенко изменился процессуальный статус по двум уголовным делам, которые расследуют Генпрокуратура и СБУ. Руководство колонии, в частности, передало экс-премьеру сообщение о подозрении в организации убийства народного депутата Евгения Щербаня в 1996 году. Защитник госпожи Тимошенко народный депутат СЕРГЕЙ ВЛАСЕНКО рассказал корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ СВИРИДЕНКО о возможном развитии событий, а также выразил уверенность в том, что процедура передачи документов была нарушена.

— Как бы вы охарактеризовали пятничные события: общение с Юлией Тимошенко, которая не узнавала вас, заявление генерального прокурора, передачу экс-премьеру "сообщения о подозрении"?

— Сейчас мы видим эскалацию ситуации вокруг Юлии Тимошенко. Предъявление обвинения по статье, предусматривающей пожизненное наказание, говорит о том, что власть перешла все границы и готова уничтожать физически. Если бы Тимошенко можно было расстрелять, ее бы расстреляли. Речь не о том, что Генпрокуратура провела какие-то действия. Идет синхронизированная борьба с оппозицией — власть хочет "зачистить" политическое поле до президентских выборов 2015 года. Им не нужна живая Тимошенко. Сегодня у меня есть твердое убеждение: задача Януковича — физическое устранение Тимошенко.

— Вы знакомы с содержанием сообщения о подозрении, которое представители Главного следственного управления Генеральной прокуратуры (ГПУ) передали экс-премьеру?

— Нет. К сожалению, Юлия Тимошенко, в отличие от всех других осужденных, имеющих право в соответствии с ч. 5 ст. 110 Уголовно-исполнительного кодекса на неограниченное количество телефонных звонков без лимитирования их времени, лишена такого права. В выходные никто не может с ней контактировать. Исходя из того, что господин Пшонка сделал свое заявление в пятницу в 17.30, а вчера (19 января.—"Ъ") Евгению Тимошенко не пустили к Юлии Владимировне, мы вообще не знаем, что с ней происходит, каково состояние ее здоровья и что содержится во врученных ей документах. 19 января у Евгении состоялся разговор с руководителем Качановской колонии Игорем Колпащиковым в присутствии народного депутата Арсена Авакова. Начальник колонии сказал, что представители прокуратуры ничего не вручали Юлии Владимировне лично. Они передали какие-то документы Колпащикову, который вручил их Юлии Тимошенко как обычную почту.

— Вы считаете, что документ был передан с нарушением соответствующей процедуры?

— Существует определенный порядок вручения подобных документов. Сразу после передачи предписания необходимо ознакомить лицо с теми правами, которые оно имеет в связи с изменившимся статусом. Естественно, этого сделано не было! Колпащиков не уполномочен на такие действия. Я бы обратил внимание и на другой момент. Когда вступал в силу новый Уголовный процессуальный кодекс, нам говорили, что одним из его преимуществ является равность и состязательность сторон и что якобы защитники и адвокаты получают равные права со следствием, что они смогут вести собственное расследование. В пятницу господин Пшонка заявил, что следствие по делу закончено. Где равенство сторон? Где возможность защиты собирать свои доказательства и представлять их в ходе расследования?

— Участвовала ли защита Юлии Тимошенко в расследовании дела Щербаня?

— Нет, конечно. О первом действии с участием Юлии Тимошенко по делу Щербаня, которое якобы было проведено, мы узнали в пятницу от генпрокурора. Я хочу обратить внимание на несколько вещей. Ни разу с момента убийства Евгения Щербаня в 1996 году до событий годичной давности, когда дело начали расследовать снова, фамилия Тимошенко в этом контексте не звучала. В 2000 году Луганской областной суд приговорил к пожизненному заключению гражданина России Вадима Болотских — он признан убийцей, непосредственным исполнителем данного преступления. Юлия Тимошенко ни разу не была опрошена или допрошена по этому делу. В 1999 году в Донецком СИЗО скончался гражданин Кушнир, который, как утверждает следствие, являлся организатором банды, совершившей убийство Щербаня. Прокурором Донецкой области тогда была не Юлия Тимошенко, а Виктор Пшонка, а главой Донецкой облгосадминистрации — Виктор Янукович. Если говорить о выгодополучателях по этому делу, то это две группы людей. В частности, Виктор Янукович, который через четыре месяца после убийства вдруг стал донецким губернатором. Этого бы никогда не случилось, будь Евгений Щербань жив. Выиграли и бизнесмены донецкого региона, разворовавшие бизнес покойного. Никаких дивидендов ни Юлия Тимошенко, ни ЕЭСУ не получали.

— Готовитесь ли вы обжаловать действия прокуратуры?

— Нет смысла говорить об этом, не понимая, что произошло, процедуры, по которой это происходило, не зная содержания врученного документа. Пока нам известно о случившемся только со слов Колпащикова, который далеко не всегда говорит правду. К сожалению, представители пенитенциарной службы и он лично неоднократно были уличены нами во лжи. Необходимо, чтобы представитель защиты увидел Юлию Владимировну, поговорил с ней. В пятницу днем она была в таком состоянии, что вообще не могла воспринимать информацию. Когда я зашел к Юлии Владимировне, она меня не узнавала в течение нескольких минут.

— Вы знаете, какие препараты она принимала?

— Михаил Афанасьев (главврач харьковской больницы "Укрзализныци".—"Ъ") сказал, что ее состояние было комбинацией физиологического и медикаментозного сна. У меня возникает вопрос: что за препараты, в каком объеме и зачем давали человеку, что после них он две минуты не понимал, кто с ним говорит и что происходит. Это был не сон. Она была очень бледной и не могла говорить... Мое первое впечатление было, извините, что она умерла. Даже сотрудники ГПУ и СБУ, ворвавшиеся в тот момент, когда я находился у нее, вынуждены были признать, что состояние здоровья Тимошенко не позволяет проводить какие-то действия. На мой вопрос о том, что они хотят сделать, ребята ответили: "Мы пришли работать".

— Получение статуса подозреваемой по двум новым уголовным делам разрушает ваши надежды на освобождение Юлии Тимошенко в случае положительного вердикта Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ)?

— Я еще не знаю, подозреваемая она или обвиняемая. Однако это не лишает нас надежды на выполнение Украиной решения ЕСПЧ. Хочу обратить ваше внимание на то, что решение Европейского суда по правам человека, которое мы сейчас ожидаем, касается задержания, ареста и политических мотивов преследования. Если ЕСПЧ установит политические мотивы преследования Юлии Тимошенко в Украине, это разрушит все легенды Януковича о том, что ее осудил независимый украинский суд. Наша жалоба в Европейский суд сформулирована таким образом, что мы говорим не об одном газовом деле, а обо всех делах в отношении Юлии Тимошенко. Мы убеждены в том, что нет отдельного дела Щербаня, или газового дела, или дела о госгарантиях долгов ЕЭСУ. Все они — элементы одного большого плана по устранению политического оппонента.

— В связи со вступлением в силу нового Уголовного процессуального кодекса вы теряете возможность защищать Юлию Тимошенко, поскольку не являетесь профессиональным адвокатом. Кого вы планируете пригласить для ее защиты?

— Это не так. Как объявил господин Пшонка, дело об убийстве Щербаня объединено с делом по госгарантиям ЕЭСУ. В последнем деле я был защитником Юлии Тимошенко. Поскольку два дела объединили, в соответствии с п. 17 переходных положений нового Уголовного процессуального кодекса я остаюсь ее защитником в этом объединенном деле. Я также остаюсь представителем Юлии Тимошенко по ее жалобе в ЕСПЧ. Сейчас власть пытается ограничить мои права. Недавно Печерский районный суд Киева запретил мне выезжать за границу. Если в Европейском суде будут проходить устные слушания, возникнет вопрос — кто поедет на них. Ответа на этот вопрос у меня пока нет.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...