Минюст предложил согласовывать публичные религиозные обряды. Об этом говорится в законопроекте ведомства. На вопросы ведущего Романа Карлова ответили научный руководитель Института религии и права Анатолий Пчелинцев и председатель Исламского комитета России, политолог Гейдар Джемаль.
Согласно документу, богослужения и другие религиозные обряды без согласования можно будет проводить только на территории культовых сооружений, зданий и земельных участков, принадлежащих религиозным организациям, а также в местах паломничества, на кладбищах, в крематориях и в жилых помещениях. Публичные религиозные обряды и церемонии в других местах необходимо будет согласовывать с властями в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций, подчеркивается в законопроекте.
— Первый вопрос господину Пчелинцеву. Есть в документе рациональное зерно?
А.П.: Оно есть, безусловно, но оно не столь значительно, как хотелось бы. На что направлен, прежде всего, этот законопроект? Чтобы упорядочить публичные богослужения. Они, в принципе, уже сегодня регламентированы в действующем федеральном законе о свободе совести, но из поля зрения законодателя выпали такие вопросы, как, например, принесение публичных жертвоприношений в некоторых религиях — это раз, публичное крещение, скажем, на пруду. И к этим мероприятиям имеют доступ посторонние люди. Это может их как-то шокировать и причинить ущерб психике неподготовленного человека. Поэтому законодатель, в данном случае в лице Министерства юстиции, инициатива от него исходит, такие поправки подготовил. С моей точки зрения, можно было бы все-таки более подробно это все расписать в законе.
— Господин Джемаль, верующие согласны будут согласовывать свои обряды с властями или это их ущемляет?
Г.Д.: У них не остается иного выбора. Естественно, придется согласовывать, чтобы не вступать в открытый конфликт. Но здесь важно другое. Дело в том, что власть, приравняв публичные религиозные мероприятия к протестным акциям, типа митингов, демонстраций и так далее, тем самым де-факто признала, что рассматривает религию как своего противника. Несмотря на все усилия продемонстрировать, что религия является опорой режима, все-таки, в итоге, что называется, оговорка по Фрейду, я считаю, что этот законопроект является типичной оговоркой по Фрейду.
Религия, на самом деле, рассматривается властью, которая, не будем забывать, является правопреемницей и наследницей советского прошлого при всех ее либеральных демаршах, как опасный противник, как то, что может быть стержнем протеста. И я считаю, что в этом символическое значение этого законопроекта.
— Вы полагаете, что если вдруг верующие откажутся согласовывать свои мероприятия, то возможны те же последствия, что и на любом митинге — разгон ОМОНом?
Г.Д.: Безусловно. Тем более, что мы свидетели того, что ОМОН наведывается в разные мечети с поводом и без повода. И неоднократно бывало так, что пятничное моление заканчивалось рассаживанием верующих в автобусы. Просто в порядке прессинга и создания тяжелой невротической обстановки вокруг верующих. Это неоднократно, это всем известно. Эта практика реальна и продолжается, и не в одном городе России, и в Москве это бывало. Так что ничего хорошоего здесь ждать не следует.
Я бы даже не об этом говорил, а о том, что та атмосфера, которая создается этим законом, этим трендом отношения к вопросу со стороны власти, она очень показательна и демонстрирует верующим, что власть рассматривает их как составной элемент своих противников. Это, в принципе, очень говорящий законопроект.