Ситуация с правами человека в России ухудшилась, свидетельствуют данные исследования Международной неправительственной организации Freedom House. Директор Института прав человека Валентин Гефтер и правозащитник Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев прокомментировали ведущему Андрею Норкину, насколько объективны эти данные.
Организация включила Россию в число несвободных стран в своем ежегодном рейтинге "Свобода в мире". Рядом с Россией в этом списке оказались Казахстан, Мали, Нигерия, Турция и Украина. Ухудшение ситуации Freedom House связывает с возвращением Владимира Путина на пост президента и усилившимися репрессиями. В докладе упоминаются новые законы о митингах и НКО, закон о защите детей от вредной информации и запрет на усыновление российских детей гражданами США.
А.Н.: Господин Гефтер, как вы оцениваете очередной рейтинг Freedom House? Насколько их выводы соответствуют тем тенденциям, которые есть в нашей стране?
В.Г.: Если коротко, я вообще не поклонник рейтингов и расстановки всех по позициям. Но это, может быть, мой вкус такой, мой стиль. А что касается сути, содержания, на основании которого такие рейтинговые выводы делаются, то, в общем, к нашему прискорбию, нужно согласиться, что да, большинство упреков и большинство констатаций справедливы. Правда, имеет место эта тенденция.
Можно спорить с Freedom House или между собой, когда начался этот перелом в худшую сторону, а не в лучшую. Мне кажется, что это процесс ускорился, особенно в нормативной сфере в мае прошлого года. Но в целом тенденция идет с разными производными в худшую, а не в лучшую сторону.
А.Н.: Господин Борщев, вы как думаете?
В.Б.: Да, разумеется, регресс совершенно очевидный. Но дело не только в законах. Законы "о желтых звездах", об иностранных агентах — это же нонсенс, когда гражданскую деятельность, правозащитную деятельность законодатели решили обозвать политической. Ясная позиция, но совершились и дела практические. Долгое время действовал Совет по правам человека при президенте, там были достойные люди, он получил определенный авторитет, и вот в новый состав придумали новый способ избрания, его разбавили, его ослабили. Все это звенья одной цепи.
А.Н.: Господа, поскольку вы сходитесь в своих оценках, я хотел бы вас спросить: в этом докладе у Freedom House есть интересная формулировка: "Евразия, где тон задает Россия, теперь может соперничать с Ближним Востоком за звание самого репрессивного региона". Господин Борщев, не слишком ли здесь обобщенная оценка получается?
В.Б.: Я думаю, наверное, все-таки слишком. При всем давлении, при всех этих репрессиях правозащитное движение в России живет, действует и не намерено сдаваться. Поэтому я бы такие крайние оценки не спешил давать. Я думаю, мы еще поборемся.
А.Н.: Господин Гефтер, и ваша оценка.
В.Г.: Мне кажется, что это проявление подхода "температура по больнице средняя", которым всегда страдают рейтинги Freedom House.
А.Н.: Это как раз причина, по которой вы против рейтингов?
В.Г.: Да. Подчеркивает, что именно в той же Евразии есть режимы, как говорится, порепрессивнее или поавторитарнее, чем наш.
А.Н.: Например?
В.Г.: Узбекистан, Туркменистан. Частично, по разным параметрам, конечно, другие страны Центральной Азии. В Азербайджане не все так идеально.
А.Н.: А Белоруссия?
В.Г.: Белоруссия уж само собой, я в эту сторону как-то не посмотрел как на азиатскую. Но и Ближний Восток, мне кажется, нельзя обзывать сейчас одним словом, там тоже очень разные процессы, очень разные страны. Но главное — это другое. Потому что, когда Freedom House делит всех на свободные, частично свободные и несвободные, такая макронарезка не очень выдает некоторые нюансы. Но, конечно, мы в политических правах, в гражданских свободах, во многих условиях работы активных граждан и правозащитных и неправительственных организаций отступали и отступаем назад по сравнению даже с нами достигнутыми какими-то рубежами в недавнем прошлом.