Россияне стали более религиозными за последние годы. Таковы данные исследования Института социологии РАН. Руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, журналист Максим Шевченко и президент фонда "Здравомыслие" Артем Журавский обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Число православных граждан выросло почти до 80%, мусульман — до 5%. При этом атеистов в России только 7%.
— Господин Шевченко, с вас начнем. Согласны с такими данными этого социологического исследования?
М.Ш.: Я не знаю, я же сам не социолог, я не провожу опросы.
— Не по цифрам, а по ощущениям, согласны с тем, что религиозность населения стала ярче выражена?
М.Ш.: По ощущениям, более ярко выраженной стала поляризация между религиозным полюсом и принципиально антирелигиозным — светским, таким гиперлиберальным, я бы даже сказал. Вот этот вот конфликт, который мы наблюдали всей страной на примере этой панк-группы и ее отношения к Храму Христа Спасителя, он стал гораздо более прорисованным, явным.
А.Н.: Господин Журавский, к вам тоже вопрос: как вы относитесь к этому опросу, к его результатам, согласны?
А.Ж.: К сожалению, я не видел самих вопросов, на которых строились данные. Я видел только выводы. Вы знаете, социологический опрос — очень странная штука. Совсем недавно "Московский комсомолец", в конце прошлого года, в конце декабря, опубликовал данные, что к РПЦ относятся лишь 41% опрошенных. Поэтому социологический опрос — это достаточно шаткая вещь.
Если мы будем десять лет показывать, что полстраны у нас верят в водяного змея, и показывать, как в каких-то обрядах участвуют первые лица государства, цифры также изменятся.
— Господин Шевченко, вы согласны с этой репликой? Какой смысл в понятии "верующий человек" сейчас в современных условиях в России?
М.Ш.: Верующий человек — это человек, который заявляет себя верующим.
— На него не действуют какие-то такие сторонние раздражители, которые сейчас господин Журавский называет? Президент или премьер в храме?
М.Ш.: На каждого человека действуют какие-то сторонние раздражители. Люди — существа социальные, живущие в культурном и информационном поле, поэтому человек воспринимает культурный контекст, информационный контекст, политический. И, конечно, безусловно, я думаю, что не президент в храме действует на большинство граждан нашей страны, а реально то, что за последние 20 лет в России появились десятки тысяч церквей, сотни православных монастырей. На Кавказе тысячи мечетей, в Дагестане, в Чечне, огромные прекрасные мечети в центре Грозного, в Гудермесе стоят и так далее.
Поэтому я думаю, что религия просто стала фактором общественной и политической жизни нашей страны.
— Это хорошо или плохо?
М.Ш.: Я считаю, что это хорошо, потому что это укрепляет нормальные традиционные ценности разных народов, принадлежащих к разным цивилизациям, к разным религиозным культурам. Именно общество, в котором есть достаточно сильная религиозная опора, — а ведь религия делает человека свободным внутренне — это общество с гораздо большей вероятностью станет демократичным. Американское общество, в конце концов, самое демократическое на Земле — это глубоко религиозное общество, подавляющее большинство американцев очень глубоко верующие, порой даже фанатично верующие.
— Господин Журавский, а вы как думаете, насколько полезно для общества усиление воцерковления населения?
А.Ж.: Абсолютно неполезно. И уж, конечно, нельзя назвать полезным навязывание мировоззрения, которое сейчас происходит в стенах школ. Нам говорят про традиционные религии, а где, простите, шаманство? А какая часть населения, простите, считает традиционной иудаизм?
— Насколько я понял господина Шевченко, он как раз сейчас называл различные религии и везде отмечал положительные моменты.
А.Ж.: У различных религий, насколько я понимаю, различные ценности. Каким образом проповедование этих ценностей на уровне образования государственного в школах способно укреплять дружбу, я не очень понимаю.
— Господин Шевченко, поясните, пожалуйста, свою точку зрения.
М.Ш.: Эта тема насчет укрепления дружбы — это тема такого маразма, которая давно уже транслируется либеральными безбожниками в информационное пространство. Дружба людей, между людьми не зависит от того, какой они национальности или какой они религии. Дружба зависит от общего дела. Общество есть не конкуренты мировоззрений, а общество есть возникновение некоего общего проекта, общего дела. Поэтому все люди на земле разные.
— Господин Журавский, теперь уж вы тогда тоже поясните, что вы имеете в виду.
А.Ж.: Я имею в виду, во-первых, что ярлык "либеральных" на нас клеить не надо. У нас совершенно разные люди участвуют в фонде, а сейчас — в антиклерикальном движении. У нас на портале демократов собираются подписи за соблюдение российского законодательства. Там очень хорошо видно, какое количество в стране религиозных людей. Сейчас примерно 46% людей голосуют против Конституции. Мы совсем недавно имели возможность убедиться, какое количество у нас в стране православных. У нас было Рождество, мы имели возможность получить по сводкам, какое количество людей посещает храмы на этот важнейший для православных праздник. Один из двух, наверное, важнейших. Фактически это по стране не превысило нескольких процентов людей.
М.Ш.: Во-первых, прямо скажу, что количество православных храмов решительно недостаточно. До 1917 года в Москве храмов было, как минимум, в два раза больше только в центре. Я живу на Покровке, рядом был храм Покрова Пресвятой Богородицы, в честь которого была названа улица — там теперь скверик — любимый храм Достоевского, между прочим. Все разрушено, города опустошены, разрушены святыни. В некоторых городах, в которых до революции были сотни церквей, стоят четыре храма. Я знаю, что губернаторы, а особенно их советники из либералов, активно сопротивляются строительству новых храмов или монастырей.