Полицейским могут запретить вламываться в квартиры. Депутаты Ленинградской области внесли в Госдуму соответствующий законопроект. Ведущий Андрей Норкин обсудил ситуацию с правозащитником, членом Московской Хельсинкской группы Валерием Борщевым и председателем координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы Михаилом Пашкиным.
Согласно документу, полицейские смогут входить на территорию частной собственности без согласия жильцов или без разрешения суда только в исключительных случаях. Например, если сотрудники правоохранительных органов намерены пресечь преступление "средней тяжести, тяжкое и особо тяжкое".
А.Н.: Михаил, присутствие в названии профсоюза слова "милиция" говорит том, что вы остаетесь в прошлом? Или нет? Или это что-то другое?
М.П.: Дело в том, что это наш 20-летний бренд. "Московский комсомолец" — там же тоже нет ни одного комсомольца.
А.Н.: Кстати, хорошее объяснение, это правда. Скажите, пожалуйста, сейчас в современных условиях для того, чтобы сотрудники правоохранительных органов попали в какое-то помещение по своей необходимости, производственной, будем так говорить, им не нужно никаких разрешений?
М.П.: Должны быть созданы условия для проникновения в это помещение: кто-то позвонил, сказал, что избивают, крики раздаются — должно происходить какое-то событие, оценив которое, сотрудник должен решить, идти туда или не идти.
А.Н.: Если это какой-нибудь донос, кто-то позвонил и сказал, что в той-то квартире тряпки жгут, смеются, знаете, как в анекдоте. Что тогда?
М.П.: Нет, тогда там должен идти дым. Если там идет дым, то тогда вызывайте пожарных, ребят.
А.Н.: Получается, что полицейский сам должен принимать решение на месте?
М.П.: В принципе, да. Если из-за стены раздаются какие-то крики, естественно, нужно все это дело пресечь и выяснить, кто кричит, отчего кричит, кто кого бьет.
А.Н.: Тогда мне не очень понятно, для чего сейчас тогда предлагается это согласие жильцов, разрешение суда?
М.П.: Я думаю, что это какой-то пиар. Потому что, на самом деле, это будет хуже только гражданам. Я приведу простой пример, который произошел в ночь на 1 января этого года, в Юго-Восточном округе. Тогда 70-летний гражданин, очень уважаемый, вместе с супругой приехал к гаражному кооперативу и целый час не мог туда попасть, он не открывался, хотя работал круглосуточно. Они позвонили 112, полицию вызвали, полиция, естественно, туда не приехала по каким-то причинам, вышли пьяные работники гаража и избили. И этот 70-летний человек получил перелом челюсти. Если бы они приехали… И сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции за халатность по 292-ой статье или 293.
А.Н.: Давайте мы господина Борщева тогда спросим. Как вы оцениваете инициативу ленинградских областных депутатов?
В.Б.: Я совершенно согласен с Михаилом, что, когда речь идет об извещении о преступлении, о готовящемся преступлении или о человеке, который скрывается, совершившив преступление, здесь вопрос однозначный — конечно, полицейские имеют право входить и пресекать преступление, выполнять свой долг.
Но я не читал этот законопроект, и, судя по тому, что я о нем слышал, он не очень-то и проработан. Но мне почему-то нравится эта идея: то, что любые силовые структуры, в том числе и правоохранительные органы, должны иметь некий край, каркас, русло, тогда они получают полный карт-бланш. Мы получаем огромное число нарушений и произвола. В каких случаях они могут быть? Это можно расширить. Я соглашусь, такие случаи есть, несомненно. И Михаил правильно привел примеры. Но давать такой карт-бланш, что они могут в любой момент прийти... Мы же знаем, что иногда приходят в любой момент, избиения-то происходят, как правило, не в Следственном комитете, а в доследственном процессе. И эти факты — то есть подследственного уже приготовят, когда его привозят в следствие. Здесь должна быть действительно рекомендация. Какая? Это надо серьезно продумать.
А.Н.: Да, Михаил, я вас перебил, вы что-то можете добавить сейчас?
М.П.: Я просто могу простой пример вам привести. Если уж правоохранителям очень нужно проникнуть в какую-то квартиру или какое-то здание — частная собственность это или не знаю что — делайте звонок в 02, говорите, что там бомба заложена, ребята. Все приезжают, оцепляют, всех выгоняют. У нас в свое время так КГБ работало, когда выселили одну гостиницу, а к агенту, американскому или еще какому-то, в комнату залезли, скачали все, что у него там было в компьютере или где-то, и потом в гостиницу всех запустили. Когда нужно проникнуть, все всюду проникнут. А такие случаи, когда сотрудника полиции будут ограничивать, когда совершается какое-то преступления, ведь просто так же его никто не вызовет, просто так сотрудник, уж если когда вызывают, не идут туда, как в этом случае.
А.Н.: Это немножко другая проблема, по-моему.
М.П.: Да, уж в реальных-то случаях не ходят сотрудники, не лазают, боятся всего. А если еще ограничить, он будет решать: средней тяжести это или легкой. А вдруг я что-нибудь не так сделаю? Он вообще не пойдет туда.
А.Н.: И снова тогда, господин Борщев, я прошу вас с вашей точки зрения прокомментировать: это действительно серьезная проблема, что даже сейчас полицейские в нынешних условиях очень сильно все-таки ограничены, и, как сейчас Михаил Пашкин сказал, даже боятся иногда выполнять свои обязанности?
В.Б.: Я не знаю, это чисто индивидуально: кто-то боится, а кто-то нет. Это уже вопрос личностной характеристики этих полицейских. Понимаете, когда действительно вам слышатся крики или что-то, и позвонили — это все очевидно. Но мы знаем много подставных дел, мы знаем много дел, когда, в общем-то, провоцируют, как-то фабрикуют эти дела. Моя точка зрения — все силовые структуры, все правоохранительные органы должны иметь некую грань.