Выставка проект
Кураторы отдела новейших течений Кирилл Светляков, Кирилл Алексеев и Софья Терехова при поддержке Галереи Вересов столкнули 40 с лишним современных художников с примитивом из коллекции частного Музея традиционного искусства народов мира. За искрами наблюдал ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Подробную и очень остроумную выставку кураторы снабдили подзаголовком "Элитарность и китч в современном искусстве". Они вдохновлялись лозунгом авангардиста Михаила Ларионова "Признавать все!". "Все" в его современном смысле, однако, было бы зрителю не по зубам. Обложки дисков Елены Ваенги и Стаса Михайлова попадут на музейные стены только лет через 40. Китч можно сравнить, как ни парадоксально, с хорошим вином: чем он старше, тем лучше. Новейшие образчики типа новогодних программ на государственных каналах вызывают зубовный скрежет. А так называемый коврик с намалеванными на нем богатырями с картины Васнецова в узорном обрамлении нас умиляет, хотя, если разобраться, сквозь нее просвечивают те же вполне языческие ценности: культ силы, мужской дружбы, охраны границ от чужаков, яркость красок и сложность орнамента, призванные отогнать злых духов.
Экспозиция выстраивает множество градаций эстетического наслаждения от красоты и нарочитой красивости, искусства и искусственности, наивности и иронии. В высокой культуре наслаждение регулируется. Пришел в галерею, прочитал текст, осознал смысл, получил кайф от тренировки абстрактного мышления. Или в музей, на классику: спинку держим, не шумим, глаза стеклянные — приобщились. На "Украшении красивого" эти ритуалы смешиваются с наивным восторгом от наивного искусства. А заодно и с размышлениями о том, как искусство "высокое" (то есть дорогое в производстве, уникальное по тиражу и концептуальное) заимствует образы и методы у массовой культуры.
Правда, и массовая культура, представленная в Третьяковке перлами примитивистов, основана на каннибализме. Только пожирает она либо старье, то есть высокую культуру, ставшую официозом, либо кино для всех. Вышеупомянутые "Три богатыря" показаны в нескольких вариантах. Другой популярный сюжет наивных клеенок и холстов загадочнее: здесь полуобнаженная красотка отдыхает (или, наоборот, погружена в экстаз), а вокруг парят ангелочки, редко трое, все больше семеро. Ангелочки здесь те же котята — самостоятельная и вечная версия младенцев, которые в жизни все время куда-то растут. Эти шедевры из запасников Музея традиционного искусства народов мира, не имеющего собственной площади, представляют собой ось "Украшения". Вокруг оси парят многочисленные вариации на тему. Название выставки позаимствовано у серии неоклассика Валерия Кошлякова. В конце 1980-х он дополнял портреты советских кинозвезд экспрессионистскими всполохами краски пастельных цветов. Рядом с серией Кошлякова висят аналитические работы пионера кинетического искусства Вячеслава Колейчука. Здесь у актеров советского кино слегка модифицированы черты лица. Губы Юрия Никулина разбиты на два круга и перевернуты вверх тормашками — в общем, биомеханика Мейерхольда вместо комедии Гайдая.
В восьми разделах выставки нашлось место почти всем техникам работы со стереотипной красотой. Тут, конечно же, есть и питерская "Новая академия" с псевдоклассическими пейзажами. Правда, старые работы круга Тимура Новикова выглядят уныло по сравнению с блестящим полотном искусствоведа Андрея Хлобыстина "Цой — это мир", представившего очередной юбилей лидера группы "Кино" в виде постановки на сцене Мариинского театра. Кураторы еще и нарочно путают хронологию, вдруг вынимая из рукава "Красавицу" Кустодиева или графику остовца Николая Денисовского о советских людях на пляже. Красивость вечна, как и иронический взгляд на нее. Есть, наконец, и образчик пошлости, то есть слепого пятна на пересечении китча, иронии и вульгарности. Эту нишу мужественно закрывает Георгий Пузенков. Он в очередной раз зацикливается на леонардовской Джоконде, прилепляя ее голову к телам обнаженных девушек. Контраст банальной формы и постмодернистского клише на тему "высокое искусство в эпоху фитнеса и йоги" порождает ужас, смешанный с восторгом,— перед нами образчик концептуального китча, мастером которого заслуженно считается Марк Куинн, недавно выставлявшийся в Москве.
И это не провал, а еще одна грань наслаждения. Впрочем, на "Украшении красивого", пожалуй, слишком много всего. Нежелание сфокусироваться на одной идее стало визитной карточкой реформированного отдела новейших течений за четыре года его работы. Понятно желание максимально расширить повестку дня, исповедуя тактику глубокого погружения зрителя в разнообразие художественного мира. Прочерченные кураторами линии перекрещиваются в неожиданных местах и безвременно заканчиваются. Более ленивые музейщики из каждого раздела "Украшения красивого" сделали бы выставку. С другой стороны, лучшей тренировки глаза на распознавание степени и силы китча и представить себе нельзя.