Это уже стало классикой: каждую рецессию — а это уже пятая на моей памяти — протекционизм снова дает о себе знать. Спустя четыре года после последнего экономического потрясения уровень безработицы вновь находится на критическом уровне: в США — 7,7%, в Европе — 11,7%. Очевидно, что правительства хотят защитить национальные компании и рабочие места, особенно если эти правительства хотят переизбраться. Если протекционизм и вернулся, то он уже не столь явный, как раньше. Прошли те дни, когда правительства применили бы заградительные пошлины — неприемлемые в рамках ВТО. Или ввели бы такие грубые меры, как, например, сделала Франция в 1980-х годах, назначив в стране только один небольшой таможенный пункт для ввоза определенной категории товаров — японских видеомагнитофонов. Сейчас протекционистские меры часто основываются на требованиях к безопасности для здоровья, окружающей среды и т. д. Вдобавок, такие кампании, как "покупай отечественное" или "насильное сотрудничество" с местными компаниями, довершают более широкий комплекс мер, доступный испуганным властям той или иной страны. Может меняться оболочка, но суть остается все той же.
Наверное, сейчас будет правильнее говорить об "экономическом национализме". Многие развивающиеся страны поставили перед собой цель глобализации своих крупнейших национальных компаний. В этом они могут опираться на свои значительные запасы валютных резервов. У Китая в настоящий момент есть около $3,3 трлн, у России — около $530 млрд. Существенные средства направляются в национальные компании через суверенные фонды. Так, фонд ADIA из Абу-Даби управляет $624 млрд, китайский SAFE — $567 млрд, российский Фонд национального благосостояния — около $149 млрд. "Корпорации, поддерживаемые государством" являются новой формой протекционизма. Она заключается в том, чтобы финансировать национальные компании при помощи государственных средств и тем самым помогать этим компаниям в их зарубежной деятельности. В Китае 21 из 22 крупнейших компаний имеет тесные связи с государством. В то же время на местный рынок, где работают такие компании, становится значительно труднее прийти извне.
Активное развитие глобальных брендов из развивающихся стран и их влияние на конкурентоспособность по всему миру заставляет развитые экономики реагировать на это. Реиндустриализация становится ключевым словом. И действительно, за последние 20 лет доля промышленности в ВВП США упала с 16% до 11,2%, в Великобритании — с 17,7% до 11,4%. Доля развитых стран в мировом производстве упала примерно на 20%, исключение составляет лишь Германия. Возвращение части производства домой уже стало тенденцией. General Electric вернула производство бытовой электроники из Китая в Луисвилл (штат Кентукки). Apple и Hewlett-Packard также планируют инвестировать в производство на территории США.
Именно этот конфликт — между "экономическим национализмом" в развивающихся странах и "реиндустриализацией" в развитых странах — будет в ближайшие годы определять природу мировой конкуренции. Одним из наиболее привлекательных решений станет протекционизм. Власти некоторых страны для достижения собственных целей иногда могут даже использовать угрозу национализации, как, например, сделал французский министр Арно Монтебур с металлургической компании Mittal. Правда, эта мера обошлась бы властям в выплату компенсации на $1 млрд, так что правительство довольно быстро остыло. Поэтому на самом деле власти будут действовать очень осторожно: протекционизм — это палка о двух концах, которая может ударить даже по тому, кто ее держит.