От Москвы до самых до окраин
В Третьяковской галерее открылась выставка "Петр Великий и Москва", входящая в юбилейную программу "К 300-летию Великого посольства Петра I в Западную Европу". Проходящая под эгидой комиссии РФ по делам ЮНЕСКО, она объединила "петровские" фонды музеев Кремля, Исторического музея, самой ГТГ и других столичных архивов и хранилищ. Экспозиция дает возможность подзабывшим родную историю проследить ее по реликвиям и раритетам конца XVII-- начала XVIII века.
Вообще-то, эта выставка для Третьяковки — непрофильная. Ей бы самое место в Историческом музее. Согласитесь, запасная шапка Мономаха, бердыши, сабли, пищали, коловорот, часы карманные от Парквота, макеты кораблей, царские ботфорты и погремушка, а уж тем более чугунный слепок с руки Петра I не слишком-то произведения изящного искусства. Скорее это экспонаты для выставки в кремлевских палатах. Но Исторический занят "национальным стилем" — под таким названием там проходит выставка, а в картинной галерее ГТГ на Крымской — суета, готовят новую экспозицию.
Инженерный корпус Третьяковки — место компромиссное: здание модерноватое, но под "старую Москву", в виду Кремля, но чуть в стороне. Здесь и можно демонстрировать досье на царя-реформатора, недолюбливавшего Златоглавую, но волею судеб вынужденного ею заниматься с младых ногтей до гробовой доски. О чем свидетельствуют его 125 указов, касаемых первопрестольной: указ строить здания из камня (потом не строить, потом опять строить), о свозе нечистот с улиц, о вызове иностранцев (типа льгот для тогдашних инвесторов), о запрещении нищенствовать, о налогах, о казенной продаже сельхозпродуктов, о пресечении воровства, о переписи, о "прописке" ("чтоб, приезжая в Москву, являлись в канцелярию Правительствующего Сената") и т. п. То есть типично мэрская рутинная работа, рассказ о которой не усыпит разве что истового краеведа. А потому повествование нужно разукрасить, опустив не слишком красящие монарха "подвиги" (вроде загулов в Немецкой слободе и дыб в Преображенском приказе) и возвеличив его триумфы.
Что и сделали экспозиционеры. Главные разделы выставки — торжества и фейерверки по поводу коронаций (самого Петра Алексеевича, а позже и Екатерины I) и побед под Азовом, при Лесной, под Полтавой, при Гангуте и Гренгаме. Почему отмечены столь далекие от Московии баталии? Потому, что Петр праздновал их в Москве. Зачем в витринах столько разных моделей кораблей? А оттого, что царь, обнаружив в Измайлово пресловутый ботик, замыслил создать флот. Планы и виды Риги и Лондона? Он там бывал с "Великим посольством", выехавшим из Москвы. Напоминание о стрелецких бунтах — редкий веер бердышей и алебард. И все, чтоб не портили праздника.
В прежние, советские времена в экспозицию для идеологического баланса наверняка бы вставили критические полотна Сурикова и Ге, которыми иллюстрировали школьные учебники. Судя по нынешней выставке (и ее каталогу) учебник сверстали вместе с коронационным альбомом. Как говаривали латиняне, de mortius aut bene aut nihil (о мертвых либо хорошо, либо ничего). Выставка в Третьяковке придерживается этого правила.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ