Выставка / Современное искусство
В харьковском "Ермилов Центре" открылась выставка Виктора Сидоренко "Отражение в неизвестном", продолжающая многолетнее исследование художника о герое, пытающемся найти свое место на переломе эпох. С подробностями — СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ.
Виктор Сидоренко — художник, сумевший завоевать авторитет одновременно в официозных кругах и в среде андеграунда, умудряющийся совмещать посты вице-президента вполне консервативной Академии искусств и креативного Института проблем современного искусства. Его одинаково привечают и на выставках в Союзе художников, и на всевозможных международных биеннале, и на ярмарках современного искусства. В своих проектах последнего десятилетия мастер исследует пограничную историческую зону. Главным его героем в эти годы стал обнаженный до пояса человек в кальсонах, однозначно ассоциирующийся с эпохой тотальной советской нищеты и унификации. Впервые этот персонаж возник в 2003 году в проекте "Жернова времени", которым художник представлял Украину на Венецианской биеннале. Стриженные "под ноль" молодые солдаты, прототипами которых, к слову, послужили пациенты военного госпиталя с архивных фотографий 1945 года, с обреченным упорством вращали небольшие жернова, символизирующие пустопорожний рабский труд.
В этих холстах и видеороликах, однако, не было ни капли сарказма, а скорее трагическое ощущение несвободы. Над путями ее преодоления Виктор Сидоренко стал размышлять в последующих проектах, используя разнообразные техники и жанры — живопись, фотографию, видео, скульптуру. На различных выставках периодически появлялись гигантские, чаще всего алого цвета фигуры мужчин в подштанниках, доверчиво протягивающие зрителям руки или пытающиеся что-то удержать, но растерянно обнимающие пустоту. Еще печальнее, как правило, выглядели эти герои на живописных полотнах в сериях "Левитация" и "Погружение" — художник, будто констатируя потерю этими бедолагами исторической почвы, их мировоззренческую и нравственную дезориентацию, отрывал их от земли и заставлял сиротливо барахтаться в воздухе или вертеться в воде, принимая немыслимые позы, мучительно стараясь найти для своего тела удобное и безопасное положение.
Работы из этих циклов, как и известный видеопроект Виктора Сидоренко "Аутентификация", где зафиксирован неторопливый процесс превращения живой модели — все того же юноши в кальсонах — в гипсовую статую, представлены и на нынешней выставке в "Ермилов Центре". Вероятно, в первую очередь для того, чтобы усилить впечатление от новых серий — "Проекций", "Координации" и "Отражения в неизвестном", в которых столько лет тревожащая художника мысль, кажется, не просто обогащается новыми смыслами, но и обретает некое логическое завершение. Вообще, прежде всего следует отметить, как умно и экономно мастеру удалось освоить пространство. Еще при входе в "Ермилов Центр" зрителей встречает скульптура героя с распростертыми руками, а само помещение, состоящее из двух ярусов — полукруглой террасы и огромного подвала — словно скрепляют еще две огромные статуи, мужчина в подштанниках и дейнековских форм баба в грубом лифчике, поддерживающем обвисшую грудь, и спортивного вида трусах. Эти персонажи, взгромоздившиеся на металлические табуреты, обнимают пустоту, находясь в эпицентре разворачивающегося вокруг них сюжета о подчиненности и освобождении. Покорность, неукоснительное следование правилам и командам запечатлены в десятке "Проекций" — изображения их героев с неискоренимым советским прошлым, нарисованные на чертежной миллиметровке, вполне способны служить пособием для комплекса упражнений производственной гимнастики. Метафизическое состояние этих людей жестко фиксируют "Левитации" — утратив почву под ногами, персонажи беспомощно зависают в безвоздушном пространстве. Кстати, автор не щадит и самого себя — на одном из полотен он точно так же кубарем летит в пустоту. Однако если судить по новым работам Виктора Сидоренко, человек все-таки имеет шанс преодолеть это вязкое и дискомфортное ощущение покорной, угнетающей подчиненности ветрам истории. Герой на новых холстах словно отказывается быть игрушкой стихий. Примечателен еще один автопортрет, расположенный буквально встык с предыдущим,— на нем изможденный художник все-таки находит силы для волевого жеста и вырывается из клубящейся за его спиной плазмы. Это происходит и с другими персонажами его картин — подростком, решительно совершающим шаг, и уверенно взлетающим над полом юношей. Однако наиболее поразительно то, что безымянные и, в общем-то, довольно безликие мужчины в подштанниках теперь не просто обречены сиротливо барахтаться в пустоте, но как бы стремятся угадать направление воздушных потоков, обрести собственную координацию. Им мешают густые серые облака, их тела все еще охватывают плотные красные нити, но это, возможно, не только веревки, привязывающие героев к рабскому прошлому, но и струйки жертвенной крови, которой им приходится платить за свое свободное будущее. Художник не верит, что почву можно обрести на земле, в какой-то новой государственной идеологии. Но он считает, что опору можно найти в небе, которое на самом деле просто отражает внутренний космос. Осталось только его постичь.