Иркутская область — одна из богатейших в Сибири, да и вообще в Российской Федерации. Здесь есть практически весь спектр полезных ископаемых, есть Байкал, потенциально — настоящий магнит для туристов со всего мира. И вместе с тем область представляет собой клубок экономических и социальных проблем. О них мы поговорили с губернатором Сергеем Ерощенко, который занял этот пост чуть более полугода назад.
Какие направления вы считаете приоритетными в своей деятельности?
Невозможно выделить какое-то одно направление или даже несколько. И в данном случае цифры доходов областного бюджета не могут служить критерием. Вот, например, нефтехимическая отрасль, туризм и сельское хозяйство — по доходам они несравнимы (первая перекрывает все остальные вместе взятые), но по социальной значимости вполне сравнимы. Если же говорить в целом, главным приоритетом власти я считаю создание инфраструктуры. Без нее не развиваются ни социалка, ни экономика. Более того, я считаю, что инфраструктура — это вопрос безопасности и целостности государства. И наверное, на первое место надо поставить транспортную инфраструктуру — как основу всего остального. Здесь важен комплексный подход: развитие автодорог, авиации, в том числе местной, железнодорожного транспорта, водного. Это то, чему сейчас в области уделяется особенно пристальное внимание.
Вы начали говорить о туризме. Каковы перспективы этой отрасли в Иркутской области? Насколько вы планируете увеличить туристический поток?
Он должен быть увеличен не насколько-то, а кратно. И опять же основа этого — инфраструктурные проекты. Например, открытие прямых рейсов из Иркутска в Сеул и Токио (мы над этим сейчас работаем) в разы увеличит турпоток из Кореи и Японии. Но необходимо создание не только транспортной инфраструктуры. Это и гостиничная сеть, и индустрия развлечений, и спортивная составляющая, в том числе горнолыжные курорты. Хороший пример — горнолыжный комплекс в Байкальске. Уже сейчас в этом городе в сфере туризма занято 4,5 тыс. человек. В будущем это станет настоящим центром занятости вместо Байкальского ЦБК, который — это вопрос уже решенный — будет закрыт. И второе, что необходимо для развития туристической отрасли,— это стандартизация. Знаете, это только со стороны кажется: Байкал — единственный в мире, сюда все равно поедут туристы, при любом уровне сервиса. Хорошо, один раз турист приедет, чтобы посмотреть на Байкал. Но если он не получит сервиса, соответствующего мировым стандартам, если цена авиабилета окажется неоправданно высокой (а чем больше рейсов, тем ниже цена) — так вот, если турист не получит ожидаемого, в следующий раз он поедет в Норвегию или на Аляску. Мы должны работать в этой сфере с сознанием того, что нас окружают конкуренты, у которых ведь тоже есть свое "единственное в мире". И мы выиграем в конкурентной борьбе, только если будем соответствовать мировым стандартам.
Туризм — сфера бизнеса. Какова тут роль региональных властей?
Роль властей — привести в систему работу в этой сфере (как и в любой другой) и создать условия, в которых инвестор будет чувствовать себя защищенным от всяких неприятных неожиданностей. Инвестор никогда не возьмет на себя риски, не обеспеченные государством. Ну и конечно, создание инфраструктуры, о чем я уже говорил. Только в ближайшие два года бюджет потратит на развитие инфраструктуры Южного Байкала 2,7 млрд руб. Это дороги, инженерные сети, реконструкция порта, окружной Старобайкальской железной дороги. Эта дорога в какой-то степени такой же уникальный туристический объект, как и сам Байкал: построенная 100 лет назад с использованием новейших для того времени технологий, с уникальными инженерными сооружениями — тоннелями, виадуками. И чем больше бюджетных вложений в инфраструктуру, тем охотнее в Байкальскую рекреационную зону вкладываются частные инвесторы.
Бюджет также дотирует сельское хозяйство и лесозаготовительную отрасль?
Да, совершенно верно. Только это надо делать так, чтобы не создавать почву для злоупотреблений. Возьмите лесную отрасль. Иркутская область — вторая в стране по запасам древесины и первая по отгрузке. 6 млн кубов ежегодно! При этом поступления в бюджет от продажи леса мизерные — 83 млн руб. А после того как мы возмещаем НДС, еще и в минусе остаемся. Почему так происходит? Потому что в свое время выделялись на льготных условиях участки леса предприятиям, которые обязались заниматься глубокой переработкой древесины. И среди них есть такие, которые, получив участки, льготы, дотации, вложились только в пилораму и гонят фактически необработанный лес в Китай. То есть пилят в прямом смысле государственные деньги. В области 2 тыс. организаций, имеющих лицензию на вырубку леса. Сейчас мы организовали масштабные проверки, эта работа ведется совместно с правоохранительными органами.
Будут посадки?
Хорошо бы раздать им лопаты — и пусть сажают лес вместо того, который спилили. Конечно, правоохранительные органы дадут свою правовую оценку. А наша задача — в другом: создать такие условия для добросовестных предпринимателей, чтобы им было выгодно работать и зарабатывать честно. Чем мы сейчас и занимаемся. Это ведь как строительство: все мы знаем примеры, когда компания-однодневка начала строительство дома, обманула частных вкладчиков, дом не достроила, ее учредители скрылись с деньгами. А теперь сравните: сколько заработает добросовестная строительная компания, которая после первого дома построит следующий? Наверняка ведь больше, чем украли мошенники. Это наш принципиальный подход — делать так, чтобы людям было выгодно зарабатывать честно. Поэтому мы даем преференции предприятиям, создающим рабочие места, использующим инновационный подход. Вот вам пример — компания "Илим Палп", с которой заключено соглашение о глубокой переработке древесины. Они вкладывают 26 млрд руб. в реконструкцию Братского целлюлозно-бумажного комплекса. И значительная часть этих инвестиций — в экологию в соответствии с мировыми стандартами. В результате на два порядка уменьшаются вредные выбросы. Подобные процессы зависят не от губернатора и не от собственника — это механизм взаимодействия с жесткой системой контроля. Нормальные, для всех понятные и прозрачные условия работы выгодны прежде всего самому предпринимателю. И они выгоднее, чем теневые схемы.
Давайте теперь поговорим об углеводородах. Или добыча нефти и газа — это не областная епархия и ваш административный ресурс здесь не нужен?
Это не так. Нефтехимия — это мультипликатор для всей инновационной экономики региона. Вот посмотрите: в Иркутской области есть собственные месторождения, есть кадры, есть энергетика, есть практически готовый нефтехимический комплекс — завод "Саянхимпласт", завод полимеров в Ангарске, "Уссурийскхимпром". Здесь можно создавать новый федеральный центр переработки газа — для этого как раз и нужен административный ресурс.
Другой момент: создание внутреннего рынка потребления газа. Мы пытаемся получить нулевую ставку на газ, то есть нулевые налоги на пользование недрами на определенный период для разработчиков. Пока нет магистральной трубы, мы можем этот газ использовать для развития территорий Иркутской области. Добывающие компании сами в этом заинтересованы. Для них сжигать газ или закапывать в пласт гораздо дороже. За сжигание газа платят дополнительные налоги. А ведь складываются порой парадоксальные ситуации. У нас есть город Усть-Кут — это северная территория. Он в прямом смысле на газе стоит, а для отопления мы везем туда уголь, загружаем железную дорогу, расходуем топливо, в конце концов, портим экологическую обстановку. А если получим нулевую налоговую ставку, уже через следующий год туда придет газ. Кстати, посмотрите на Горный Алтай: как только провели газ, сразу изменился облик региона, семимильными шагами стала развиваться туристическая отрасль.
Нефтегазовая отрасль в Иркутской области развивается относительно недавно. Специалисты в основном приезжие или вы готовите собственных?
Специалисты, хорошо подготовленные кадры — это один из ключевых вопросов. Да, готовим своих, хотя и не всегда успеваем. Обычная ситуация: буровая открывается, а будущие мастера еще не окончили институт, к тому же половина из них — девушки. Вы представляете себе девушку--бурового мастера? Вообще, система высшего образования сейчас оказывается как будто оторванной от реальности. Образование — само по себе, производство — отдельно. Я приведу простой пример: как-то беседовал с преподавателями лингвистического института. Они говорят: "Мы готовим специалистов для гостиничного и туристического бизнеса". Позвольте, знание языков — это хорошо и необходимо, но профессионал в туристическом бизнесе — это не просто человек, хорошо знающий язык. Для этого надо проходить практику в туристических компаниях, в гостиничных сетях. Я сам много лет занимался туристическим бизнесом и что-то не припомню, чтобы институты проявляли к нам интерес, присылали студентов на практику. Так же и в других сферах — нефтегазовой, строительной. Вообще я считаю, что надо ориентироваться прежде всего на собственных специалистов. У нас очень высокий уровень образования, каждый пятый житель области — студент. Но у нас и очень высокая миграция, многие, окончив вузы, уезжают в Новосибирск, Красноярск: там выше зарплаты, а жилье дешевле.
Действительно, в Иркутске самые высокие цены на жилье в Сибири. А собственно, почему?
Из-за непрозрачной и коррупционной схемы предоставления земли под застройку — в течение многих лет. И отсутствия конкуренции: опять же в течение долгого времени одни и те же компании делили между собой территории. Недавно совместно с РЖС мы провели первые открытые торги на участок под застройку и так же будем действовать в дальнейшем. Я за то, чтобы к нам приходили крупные, серьезные компании — пусть из других регионов, хоть из Москвы, хоть из Новосибирска. В результате они все равно будут создавать здесь рабочие места, нанимать местных рабочих, специалистов, а когда освоятся — и топ-менеджеров. А для начала пускай везут свои квалифицированные кадры, если у них есть чему поучиться. Я против массового привлечения иностранцев на неквалифицированные работы, и в ближайшее время мы вдвое сократим квоты на привозную рабочую силу. Но если речь идет о высококлассных специалистах — пожалуйста. Мы у них поучимся и сами станем работать не хуже. Кстати, именно это происходит в нефтегазовой отрасли: сначала там были в основном иностранцы и специалисты из других регионов, теперь на их место приходят выпускники иркутских вузов.