Эрмитаж проверяют на экстремизм. В музее уже начали прокурорскую проверку, сообщает "Интерфакс". Галерист Марат Гельман и представитель РПЦ, глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин прокомментировали ситуацию ведущей Ксении Турковой.
Поводом для проверки стала центральная работа выставки братьев Диноса и Джейка Чепменов. Она представляет из себя крест, к которому приколочен плюшевый мишка и клоун-символ McDonalds. Десятки человек посчитали, что этот экспонат оскорбляет религиозные чувства, и написали заявления в прокуратуру. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский не исключает, что сотрудники правоохранительных органов обвинят музей в экстремизме.
К.Т.: Вы можете чуть подробнее об экспонате рассказать? Он действительно может оскорбить чувства верующих?
М.Г.: Вы знаете, никогда не предугадаешь, что может оскорбить. Если вырывать из контекста, то можно считать, что "Иван Грозный убивает своего сына" пропагандирует насилие, а что фильм "Семнадцать мгновений весны" пропагандирует фашизм.
К.Т.: Это понятно. Вы видели этот экспонат?
М.Г.: Конечно. Дело в том, что Братья Чепмен — одни из лидеров новой британской волны, это очень известные художники. Они используют в своем искусстве такую, с одной стороны, эстетику кино, как бы антиутопию про страшное будущее. С другой стороны, и картины Иеронима Босха такие фантасмагории создают. И вот в этих фантасмагориях они в том проекте, который сделали, показали как бы концлагерь, сегодняшний концлагерь.
К.Т.: Вы можете коротко сформулировать, в чем смысл этой работы, что она символизирует, обозначает?
М.Г.: Еще раз говорю, что вся выставка — это фантасмагория о том, каким бы был концлагерь сегодня, если бы он существовал. И, собственно говоря, в том числе они говорят и о том, что какие-то элементы фашизма присутствуют сегодня в нашей жизни.
К.Т.: Вопрос к протоиерею Всеволоду Чаплину: как вы считаете, нужно ли наказать руководство Эрмитажа или художников самих?
В.Ч.: Надо, по крайней мере, исследовать работу. Я ее, к сожалению, не видел. Если кто-то ссылку пришлет, посмотрю. У нас Кодекс об административных правонарушениях ясно запрещает осквернение почитаемых верующими предметов и символов. В данном случае распятие — это, конечно, почитаемый верующими символ. Помещение его в ненадлежащий контекст — это проблемная вещь. Есть ли нарушение данной нормы Административного кодекса, пусть решают правоохранительные органы.
М.Г.: Представьте себе, что в последнем фильме Михалкова для художественной правды взрывается церковь.
В.Ч.: Я знаю, я видел этот фильм.
М.Г.: И представьте себе, что кто-то возьмет фотографию эту, взрывающуюся, и скажет, что: "Михалков взрывает, уничтожает церкви". То есть надо рассмотреть всю инсталляцию.
В.Ч.: Да, нужно рассмотреть контекст, нужно понять было ли намерение у художника осквернить символ. В некоторых случаях такое намерение явно есть, в некоторых случаях — нет. Поэтому действительно здесь есть некие исследования не для жестких однозначных решений, а для того, чтобы взвесить все "за" и "против".
К.Т.: Но ведь намерение очень трудно доказать и вообще установить.
В.Ч.: Вы знаете, можно. В ходе следственных действий, в ходе состязательного судебного процесса, если до него дойдет, могут быть взвешены мнения экспертов, разные аргументы "за" и "против", можно выявить намерение.
К.Т.: Пока идет, допустим, эта проверка, она сейчас начнется, как вы считаете, следует ли эту работу убрать во избежание каких-то эксцессов, которые могут возникнуть?
В.Ч.: Не знаю. Очень многое зависит от того все-таки, что из себя представляет работа. Были какие-то изображения распятия, погруженного в мочу. Я считаю, что вне зависимости от контекста — это оскорбительное действие по отношению к религиозному символу. Когда рубили иконы на какой-то выставке — это, конечно, оскорбительное действие по отношению к этому символу.
В сцене из фильма Михалкова не содержится оскорбления. В конце концов, показывают по телевидению сцены, документальные сцены разрушения храмов — это факт истории, о ней нужно знать. Здесь нет явного оскорбления. Есть разница между намеренным оскорблением и показом того, чего быть не должно. Показ того, чего быть не должно, средствами искусства возможен. И в случае с фильмом Михалкова — это, конечно, показ того, чего быть не должно.
К.Т.: Господин Гельман, вы бы на время убрали эту работу? Пока какие-то проверки идут?
М.Г.: Ни в коем случае. Эти мракобесы существуют всегда, и существовали всегда, и существуют везде. Но в Петербурге их поощрили, они почувствовали, что Полтавченко с ними, они почувствовали эту поддержку власти. И поэтому, если сейчас вдруг, я уверен, что Пиотровский этого не сделает, но вдруг снимут работу, то они будут чувствовать, что они победители, что они действуют правильно.
К.Т.: А если побегут громить, побьют кого-нибудь?
М.Г.: Это, как говорит наш собеседник, уже нарушение закона. То есть я очень рад, что отец Всеволод апеллирует к закону. Потому что это крайне важно. Дело в том, что очень многие вещи, например, всем известная работа Вагрича Бахчаняна, когда существует изображение распятия и вместо головы Христа там орден Ленина. Она была создана в 1970-м году. И Вагрич, очень верующий человек, в свое время сделал эту работу, чтобы укорять коммунистов, что у них вместо бога Ленин. Сейчас, когда ее люди вытаскивают, которые не понимают этого, им кажется, что эта работа оскорбляет Христа. Не надо людям, которые не ходят в музеи, не смотрят фильмы, не изучают искусство, не надо поощрять и судить искусство.