Любовь с верой в обратное

Всегда, независимо от их собственных достоинств, безумно интересны фильмы, так сказать, с двойным романтическим сюжетом. На экране любятся выдуманные существа, но нам это только кажется: на самом деле мы подсматриваем за настоящей любовью играющих их актеров. На съемках фильма Джорджа Стивенса встретились и полюбили друг друга, если не с первого, то с полуторного взгляда, изысканная, прекрасная какой-то пламенеющей красотой интеллектуалка Кэтрин Хепберн и кряжистый, чуть ли не от рождения казавшийся стариком, сильно пьющий Спенсер Трейси. Самая прекрасная и печальная голливудская любовь длилась до его смерти в 1967 года: жена Трейси, истовая католичка, развода ему так и не дала. По легенде, Хепберн, увидев партнера, хмыкнула: "Кажется, я высоковата для вас, мистер Трейси". Странновато, принимая во внимание, что 1,75-метровый Трейси был на 4 сантиметра выше Хепберн, но опять-таки каблуки, да и немодная худоба Хепберн делали ее визуально выше. Однако, несмотря на все эти сантименты, одна из лучших "софистических", разговорных, комедий на тему "битвы полов" оставляет ощущение неловкости, что наглядно доказывает какую-никакую, но эволюцию морали с тех пор. Мораль в том, что место женщины на кухне: в финале Хепберн разыгрывает скетч на тему безрукой идиотки, впервые в жизни пытающейся приготовить мужу завтрак, а проснувшийся муж подглядывает за ней, и в глазах Трейси — милостивое согласие принять безоговорочную капитуляцию феминизма. Хепберн была борцом за равноправие, прогрессисткой до такой степени, что, когда она в 1947 году поддержала десять голливудских коммунистов, жертв "охоты на ведьм", в глубинке фильмы с ней закидывали камнями. Но она еще и блестящая комическая актриса: ничего не утрируя, никак не унижая свою героиню, она — в эпизодах, где победа еще за Тесс, а не за Сэмом, делает ее, сунувшуюся в политику, столь же нелепой, как и в рукопашной схватке с тостером и электроплитой. То есть Хепберн опровергает все, во что верила в жизни. Сэм и Тесс работают в одной газете. Но Сэм — спортивный обозреватель, первейшая радость в жизни которого — посидеть под мокрым снегом на бейсбольном матче в кругу таких же, как он, мужиковатых коллег. Тесс же, политическая журналистка, феминистка, объявленная "женщиной года", родом из вашингтонской элиты, дочь посла: вырвав у заграничного президента сенсационный комментарий, щебечет с ним о тете Эмили и папином здоровье. И путает божий дар с яичницей, а семейную жизнь с антифашизмом: обрадовав Сэма тем, что он принял за известие о ее беременности, предъявляет усыновленного ею мальчика-беженца из Греции. Она еще и полиглот: на светской вечеринке перекидывается с каждым из гостей парой фраз на хинди, испанском или китайском, а одному даже напоминает по-русски об их встрече в Москве. Впору подумать, что это шутка для посвященных Ринга Ларднера-младшего, получившего "Оскар" за сценарий. Коммунист Ларднер — один из тех, кого будет тщетно защищать Хепберн: его посадят в тюрьму. Но "красные" в Голливуде, как ни уличали их в тайной пропаганде, оставляли свои убеждения в прихожей. Беглец из нацистского лагеря, югослав-доктор Любек и его соотечественники опереточны: Сэм выставляет их из дому с помощью своих собутыльников. Вкупе с мужским шовинизмом и невыносимой местами сентиментальностью, это делает фильм просто оголтело "реакционным". Но, с другой-то стороны, "Женщина года" — парафраз "Укрощения строптивой". Так что все претензии к Шекспиру.

Woman Of The Year, 1942