Председатель Союза кинематографистов Москвы Валерий Лонской был одним из немногих делегатов IV внеочередного съезда СК России, голосовавших против поправок к уставу СК, которые предложил новый председатель Никита Михалков. Как представляет Московский СК свое сотрудничество в обновленном российском союзе, рассказал "Коммерсанту" ВАЛЕРИЙ ЛОНСКОЙ.
— Чего вы ждете от пленума правления СК?
— Понимания разных точек зрения, сложившихся в регионах по поводу того, что у нас сегодня происходит. Кинематографическая ситуация всем ясна, это уже даже не кризис, а распад. Если какое-то оживление в кинематографе было в мае-июне, то сейчас на студиях полная тишина. Минфин профинансировал нашу отрасль по закону о бюджете всего лишь на 5,2%. Что нам делать, как быть дальше,— рассуждать по этому поводу смешно. Какие бы решения мы ни принимали, все равно они не будут работать. Работать они могут в одном случае: если некоторые авторитетные кинематографисты, попадая своими путями в высокие правительственные кабинеты, что-то попытаются решить. Если удастся — хорошо. Чаще не удается.
— Есть очень авторитетный кинематографист — председатель СК России, и он, наверное, попадает к разным чиновникам. Приносит ли это какие-то плоды?
— Да, Михалков может решать вопросы на самом высоком уровне. Но мне неизвестна степень его погруженности в наши нынешние проблемы. Он только что закончил картину, которой долго занимался.
— Не носит ли фигура Михалкова в таком случае несколько декоративный характер: ему некогда заниматься делами союза, он перепоручил их "управляющему" и вообще редко здесь появляется?
— Конечно, в идеале председатель должен сидеть в союзе, как минимум два-три дня в неделю он должен быть здесь, у него должны быть часы приема по личным вопросам, он должен встречаться с кинематографистами, знать не только стратегические вопросы.
— Раскол между СК России и Москвы так глубок, что их председатели даже не общаются?
— Дело не в расколе. Его преувеличивают. На последнем съезде СК я со своими московскими товарищами голосовал не против программы Михалкова, а против поправок к уставу, которые предлагала его команда. На мой взгляд, эти поправки в некоторых моментах лишают устав его демократической основы. Мне представляется неверным так кардинально ломать сложившуюся за многие годы структуру, которая ничем плохим себя не обозначила, а наоборот, пыталась как-то решить проблемы кинематографистов. Нельзя делать устав под себя. Уйдет Михалков — придет Рязанов и тоже начнет делать устав под себя. Уйдет Рязанов — придет Данелия, и так далее. Есть свод правил, по которым мы живем. Ты принимаешь эти правила — значит, мы играем в одну игру. Если нет — тогда это другая организация и другая игра. Не шахматы, к примеру, а домино.
Раньше главным руководящим органом союза был съезд. Он выбирал правление, а правление выбирало секретариат, который четыре года руководил жизнью СК. Сейчас эта система значительно изменена. На съезде наш новый председатель огласил списки председателей и членов комитетов. Не было альтернативных кандидатур.
Раньше это была долгая демократическая процедура. Сейчас, видимо, так велико доверие нашему новому председателю, что за весь список проголосовали простым поднятием руки. По новым правилам секретарями являются председатели комитетов, а остальных председатель назначает своим указом, что, на мой взгляд, абсолютно антидемократично. Это не коммерческая фирма, где директор вправе приглашать, кого он хочет. Это все-таки общественная организация, где существуют разные точки зрения и течения, которые выдвигают в руководство своих кандидатов. В итоге получается орган, который достаточно полифоничен и объективен в оценках и принятии решений. Сейчас этого нет.
Работа, которая сегодня ведется секретариатом, носит закрытый характер. На мой взгляд, секретариаты должны быть чаще и вопросы к ним должны готовиться коллегиально.
— Какие вопросы вы имеете в виду?
— Вопросы выживания отрасли, прежде всего поддержки Госкино, которое надо защищать и сохранять. В 1991 году государственный комитет СССР по кинематографии был распущен, мы остались без отрасли и семь месяцев наблюдали, как ее растаскивали по углам разные, не всегда чистые на руку люди. Надо сохранять Госкино независимо от того, нравится кому-то Армен Медведев или нет. Надо заниматься тем, чтобы Минфин отдавал кинематографу то, что ему положено по закону о бюджете. Надо заниматься продвижением в жизнь закона о кино и принятием в Думе закона о творческих союзах.
— Насколько остро стоит вопрос об отделении СК Москвы от СК России?
— Никак не стоит. Это слухи. Мы считаем себя частью Российского СК, но при этом у нас есть право быть самостоятельной организацией в решении вопросов, связанных с жизнью кинематографистов Москвы. За время, прошедшее после съезда, мы никак не можем определить баланс наших обязанностей. Одного союза по отношению к другому. Не можем определить, кто кому какие права делегирует. Московский союз не собирается разваливать российский и проводить самостоятельную политику в отношениях с федеральной властью. Хотя статус юридического лица нам многое дает в отношениях с московским правительством.
— Возникают ли какие-то трения, связанные с тем, что СК России ограничивает ваш суверенитет?
— Трения есть, и их причины накапливались в течение долгого времени. В 1990 году СК России был создан региональными союзами. Их представители собрались и приняли решение создать российский союз по федеративному принципу. Потом на II съезде была принята унитарная структура союза, основанная на индивидуальном членстве. Но региональные союзы продолжали оставаться юридическими лицами, и этот узел так и не был развязан. Это промежуточное состояние продолжалось четыре года. Мы, понимая сложность ситуации, старались эти вопросы не обострять. Но эту юридическую тонкость надо в конце концов разрешить.
— Будет ли обсуждаться на пленуме тяжелое финансовое положение СК?
— Я не знаю, что конкретно вынесено в повестку дня пленума — это тоже издержки нынешней системы руководства. Все будет зависеть от того, какие вопросы будут поднимать члены правления. Естественно, всех волнует и Дом кино, и Матвеевское. Мы хотим, чтобы Дом кино продолжал оставаться нашим клубом, хотя понимаем, что содержать его трудно. Для этого надо искать контакты с московским правительством, чтобы оно частично взяло под свое крыло Дом кино.
Я понимаю желание новой команды Михалкова поставить дело на серьезный фундамент и решить проблему Дома кино раз и навсегда, чтобы не бегать все время с протянутой рукой. Можно сдать дом в аренду, пустить сюда богатую организацию, которая будет платить деньги на содержание служебных помещений и на коммунальные услуги. С коммерческой точки зрения, это, возможно, верный подход, но он не решает проблемы. Надо и чтобы Дом кино не был убыточным, и чтобы доступ рядовым членам союза туда не был закрыт. Этот вопрос надо решать с учетом интересов кинематографистов, а не только сиюминутных коммерческих соображений.