Премьера балет
В Пермском театре оперы и балета впервые поставили Уильяма Форсайта "The Second Detail" на музыку Тома Виллемса — 20-минутный балет для 14 исполнителей в Пермь перенес постоянный ассистент хореографа Ноа Гелбер. Из Перми — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
"The Second Detail" завершал трилогию современных опусов — кроме "Детали" в программу вошли "Вариации на тему рококо" Алексея Мирошниченко и "Souvenir" Дагласа Ли. Инициатор постановки, худрук пермской труппы Алексей Мирошниченко,— один из главных отечественных форсайтоведов-практиков: в Мариинском театре, первым в России освоившим продукцию знаменитого хореографа, он был бессменным репетитором форсайтовских балетов. Теперь же по неистребимой, чисто петербургской склонности к классическому искусству худрук Мирошниченко составил программу из поздней балетной неоклассики, надеясь объяснить публике, что далеко не все современное стоит называть модерном.
Действительно, "The Second Detail", поставленная Форсайтом в начале 1990-х в Канаде,— одна из самых классичных работ этого признанного деконструктора классики, сознательно разрушавшего базовые принципы традиционного балета и заставлявшего тела артистов балансировать на грани физических возможностей. В "The Second Detail" — редкий случай — форсайтовская хореография выглядит почти академично. Недаром на авансцене водружена табличка с определенным артиклем "The": определенность формы танца позволяет описывать целые фрагменты в традиционных терминах классического экзерсиса, да и одеты артисты почти в репетиционное — серые трико и купальники. Балет начинается с поз efface и croise, которые проходят в первом классе хореографических училищ: плечи развернуты в один угол, голова — в другой, правая нога открыта вперед — строго напротив правого плеча. Трансформируют классическую позу руки, затянутые назад, за пределы плеч: от этого нарушается строгая вертикаль корпуса — он прогибается дугой и перекашивается вбок.
Вот так — то невинно утрируя, то остроумно шаржируя академические па, Форсайт подшучивает над манерами артистов-классиков. Над их привычкой тщательно устраиваться в пятой позиции перед началом движения; над деловой походочкой — с пятки, которой они гордо удаляются с центра класса-сцены после успешного исполнения особо навороченной комбинации; над сугубо производственными отношениями между партнерами; над умением подчинить себя кордебалетному стаду и одновременному стремлению выделиться из массы. Выделиться позволено каждому из 14 участников: в череде молниеносных соло и дуэтов, вспыхивающих среди мерного аккомпанемента дисциплинированных корифеев, заложены немалые риски — внезапный и резкий прогиб во время больших туров; зигзаг корпуса, непомерно осложняющий вращение; выброс ноги по беззаконной траектории и прочие волюнтаристские эскапады.
Ближе к финалу среди разбушевавшихся "производственников" появляется босая девушка в кое-как сконструированном белом платье. Ее экспрессионистские метания среди стройных шеренг напоминают танец жертвы-избранницы из какой-нибудь "Весны священной". Руки то неистово обрисовывают "беременный" живот, то выламываются из суставов, подскоки лишены даже намеков на академизм, тяжелый бег с пятки и бурное сотрясение всех частей тела отсылают к праисторическим шаманским пляскам. После серии неистовств "шаманка" бахается на пол навзничь и замирает, "академики" довольно механистично продолжают исполнять свои па — и, когда уже кажется, что ничего в их мире не изменилось, один из танцующих вдруг прерывает упражнения и опрокидывает ногой "The", зачеркивая этим актом всякую — в том числе эстетическую — определенность.
Пермские артисты, которых набралось на три состава (что само по себе достижение, ведь даже в ведущих балетных труппах страны танцовщиков, приспособленных к современному танцу, наскребается не более трех десятков), исполняют "The Second Detail" с благоговением и старанием, будто какую-нибудь "Баядерку". Изломы и вывихи классических па они воспроизводят с усердной робостью, словно боясь "вывихнуться" не по правилам. Приученные работать в балетах, где у каждого свое определенное место в иерархии, они стесняются демонстрировать тот агрессивный индивидуализм, без которого испаряется революционный драйв форсайтовских пассажей, оборачиваясь скромной шалостью на заданную тему. Показательно, что лучшими (то есть наиболее приближенными к духу и букве стиля Форсайта) в "The Second Detail" оказались не чистые солисты-классики, а танцовщики, что называется, demi — то есть неявно выраженного амплуа: Тарас Товстюк, Роман Тарханов, Евгения Ляхова, Артем Мишаков, Наталья Макина. И, конечно, красотка Анна Поистогова — стильная, эротичная, будто самой природой созданная для форсайтовских экстримов, солировавшая на премьере на четвертом месяце беременности — под собственноручную расписку об осознании и принятии всех рисков.