Этот донос решил судьбу Михаила Кольцова
Спецсообщение Н.И. Ежова и Л.П. Берии И.В. Сталину с приложением следственных материалов на М.Е. Кольцова. 27 сентября 1938 года
Кольцов (Фридлянд) Михаил Ефимович — журналист, член ВКП(б), депутат Верховного Совета РСФСР.
...В летних номерах Петербургского "Журнала для всех" (1917 год) помещен ряд статей Кольцова с нападками на большевиков, на Ленина. В 1918-1919 годах Кольцов сотрудничает в газете контрреволюционного направления "Киевское эхо". Статьи Кольцова того периода характеризуются "жалостью" к врагам революции, смакованием "жестокостей" большевиков и пасквилянтством.
В N 1 "Киевское эхо" в статье "Жалость" Кольцов писал: "Семьи осужденных или сами расстреливаемые ползали у ног красноармейцев, плакали, рвали на себе волосы, умоляли о пощаде и жалости. В этих случаях расстрел был особенно жестоким".
В 1930-1931 годах под влиянием критики в связи с голодом Кольцов был настроен оппозиционно. "Кольцов часто рассказывал о голоде, недовольстве и волнениях среди крестьян в связи с перегибами в колхозной политике".
В связи с арестами врагов народа Антонова-Овсеенко и других Кольцов высказывал большое смятение и растерянность.
"7 февраля [1938 года] Кольцов с угнетенным видом заявил: опять аресты. Арестованы Белов, Викторов, Ткачев. Несколько дней назад я ходил на лыжах с Рабичевым и Ткачевым — один застрелился, другой арестован. Смещены Дыбенко и Егоров".
После приезда из Испании Кольцов говорил: "Приехав сюда, я почувствовал, как тяжела обстановка. Раньше, бывало, спрашиваешь о человеке, как он поживает? Сейчас, увы, я сразу выучился применять эту печальную формулу: "А у него все в порядке?"".
Касаясь иностранных писателей, Кольцов говорит, что "очень многие из них (Роже Мартен дю Гар, Жюль Ромен и другие) в результате последних арестов в СССР отворачиваются к А. Жиду".
"Фейхтвангер сейчас настроен значительно хуже, чем в момент, когда он писал свою книгу об СССР. На него повлияли факты арестов в СССР. При такой политике мы и растеряли всех наших друзей. Фактически это ЦК воспитывал в таком духе".
В агентурном сообщении от 20 марта 1938 года по этому вопросу сообщается: "Во время пребывания в СССР А. Жида к нему был прикреплен М. Кольцов, который вместе со своей женой М. Остэн ездил с А. Жидом почти по всему Союзу. Наблюдая за А. Жидом во время нахождения его в СССР, я видел, с каким восхищением и восторгом А. Жид отзывался о СССР. И вдруг по возвращении во Францию Жид пишет ряд книг в антисоветском духе. Не обработали ли тогда М. Остэн и Кольцов А. Жида в таком духе, что он, приехав во Францию, написал антисоветскую книгу "Возвращение из СССР"?"
Относительно работы Кольцова в "Правде" имеются следующие агентурные сообщения:
"В статье об Учпедгизе и издании учебников (статья напечатана 19 марта в "Правде") Кольцов пропустил одно место, в котором ответственность за плохое положение с учебниками по существу перекладывалась на ЦК".
В связи с указом о награждении папанинцев... Кольцов со злобной иронией бросил: "О папанинцах уже все сказано, только славная советская разведка, если бы этим делом занялась, открыла бы и здесь что-либо новое".
Иронизируя в связи с выборами в Верховный Совет СССР, "Кольцов хихикал и вышучивал то положение, в котором очутились депутаты в Верховный Совет после того, как Сталин в своей речи обещал и их пощупать".
Кольцов высказывал клеветнические вымыслы о руководителях партии и правительства. Агентурными сообщениями Кольцов характеризуется как человек, проявляющий свои симпатии к людям "в зависимости от политической погоды".
Арестованная троцкистка Леонтьева Т.К. показала, что Кольцов объединял вокруг себя законспирированную троцкистскую группу литераторов и старался продвигать их в "Правде", в "Крокодиле" и "Огоньке". На квартире Кольцова в доме правительства был организован салон, где собирались писатели: Б. Левин, В. Герасимова, Луговской, С. Кирсанов, М. Колосов, М. Светлов и другие. Критика существующих порядков в литературе, в общеполитической жизни, в редакции "Правды" — вот что составляло обычную нить общения.
Кольцов пренебрегал многочисленными сигналами о разложении или преступлениях партийной и советской верхушки в целом ряде краев и областей, заявлял, что даже отдаленный намек в фельетоне на ответственность того или иного известного партийного работника за какое-либо безобразие является недопустимым, отводил удары в самых вопиющих случаях от различных нужных ему или известных людей — на долгое время "Правда" ставилась в положение органа, констатирующего факты такого рода лишь после постановления ЦК или разоблачений НКВД.
На первом листе имеется рукописная резолюция: "Кольцова вызвать. Ст."
Документ публикуется с сокращениями