ДВЕНАДЦАТЫЙ ЧАС

АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ

"Большой женевский часовой приз" — Grand Prix d'Horlogerie de Geneve (GPHG) — в этом году присуждали в двенадцатый раз. Для часовщиков это особая дата. Как правило, цифрой "12" на циферблате начинается и кончается круг, поэтому праздник в Большом театре Женевы был подан почти как юбилей, а часовое мастерство, которое и собирались здесь чествовать, было объявлено "двенадцатым искусством".

Президент фонда GPHG и бывший министр Женевского кантона Карл Лампрехт объяснил: "Это просто признание очевидного. Разве не является искусством профессия часовщика, требующая от художника не только стремления к совершенству и к красоте, но и особой изобретательности, чтобы измерять самую главную драгоценность, которой наделен человек,— время?"

На вопрос, как же тогда должна выглядеть муза часового искусства (наметился пробел в классической иконографии), было дано сразу два ответа. Во-первых, лучшим часовщиком 2012 года была названа Кароль Форестье-Казапи, возглавляющая конструкторский отдел марки Cartier, но, поскольку она не смогла явиться на церемонию, музой поработала топ-модель, эффектная словачка Адриана Карамбе, которую мы помним под девичьей фамилией Скленарикова и рекламе лифчиков Wonderbra. Сейчас Адриана Карамбе представляет швейцарский Красный Крест. В паре с ней на сцене оказался французский писатель, а теперь и кинорежиссер Фредерик Бегбедер. Я наблюдал его однажды в качестве диджея, но не знал, что он промышляет конферансом. "Я писатель,— сказал Бегбедер,— но вообще-то сейчас я подрабатываю манекенщиком на показах". В узкой черной тройке, с атласной бабочкой-бантом на шее, этот романтический поэт с черной шевелюрой и ухоженной бородой, выглядевший героем не своего романа, рассыпал со сцены смешные и не очень шутки, но, как бы то ни было, благодаря его шутовству церемония выглядела поживее, чем прошлые гала с длинными и скучными речами официально приглашенных.

В Женеве есть свои представления о том, как празднуются торжественные события. Например, самые важные государственные советники города выходят в сопровождении господина в старинной пестрой одежде и треуголке, точно так же происходит парад добровольной городской гвардии, так называемых старых гренадеров, марширующих по сцене под барабанный бой с ружьями наполеоновских времен и огромными топорами. За много лет к этому привыкли не только горожане, но и иностранцы-журналисты. Под взглядом постороннего — а в роли посторонних как раз и выступили француз Бегбедер и словачка Карамбе — вдруг обнаружилось, что эти церемонности скорее забавны.

Фредерик и Адриана картинно общались между собой. Отпускал ли он замечания о том, что политики невыносимо скучны, или страстно шептал ей на ушко что-то про турбийоны и частоты колебаний, она старательно подхихикивала и оправляла очень тесно сидящее платье. Блондинка с косой стрижкой (так и непонятно было, носит она две сережки или только одну) и высокой грудью, она выгодно оттеняла Бегбедера и безошибочно привлекала внимание к себе в тот момент, когда чувствовала, что церемония затягивается.

Потому что, конечно, и в этот раз политики себя особенно не сдерживали и не наблюдали часов во время своих выступлений. Но пока они пытались коротенько, минут на сорок, познакомить зал с некоторыми итогами, пара конферансье успешно понижала пафос. Но и речи были небезынтересны. Знали ли мы, что в не самом большом из швейцарских кантонов, городе Кальвина и Организации Объединенных Наций, до сих пор работает 170 часовых производств, что занято на них 8700 человек и что 95% произведенных здесь часов не задерживаются в Швейцарии и уходят прямо к объединенным нациям.

Нельзя надувать торжества вокруг того, чего нет. В данном же случае часы сами по себе честный предмет и люди, ими занимающиеся, вовсе не продавцы воздуха. Они собрались в Большом театре Женевы вокруг часов, по поводу часов и во имя часов и хотели как можно скорее перейти к делу.

Еще одним важным участником церемонии и представителем профессии стал француз Грегори Понс, известный журналист и блогер, злой гений часовой индустрии. Невысокий, с гладко выбритым черепом, талантливый писатель и фанатичный знаток часов, он скор на расправу, ни перед кем не расшаркивается и издает сетевой журнал Business Montres, живущий исключительно на подписку. За право его читать надо выложить несколько сотен швейцарских франков в год, и тем не менее у него достаточно подписчиков, чтобы обеспечивать нужды издания, говорящего о таком важном, интересном и дорогом предмете, как часы. "Все вас любят в этом зале",— подытожил Бегбедер, представляя его публике. Грегори Понс рассказывал собравшимся о часах, участвующих в конкурсе, объясняя, что самое важное в той или иной модели, и иногда подшучивая над Бегбедером.

Приз публики

В этот раз начали с объявления приза публики — дело в том, что за любую из моделей, выставленных на Grand Prix d'Horlogerie de Geneve, можно было голосовать либо в сети, либо на выставках. Семьдесят часов, которые жюри отобрало на первом этапе голосования из представленных 190 моделей, побывали в Европе и в Азии, и повсюду люди могли выбрать своего фаворита. И сразу же неожиданность: приз публики получил Максимилиан Бюссер, точнее, выпущенные его компанией MB&F часы Legacy Machine N1.

Это было весьма любопытным знаком, потому что опусы Макса Бюссера, нет спора, удивительны и очень эффектны, но не всегда похожи на часы в привычном понимании этого предмета. Они и называются даже не "часами" а "машинами" времени. То, что голоса публики были отданы за MB&F Legacy Machine N1, говорит о том, что часовщик и его публика сделали шаг друг другу навстречу. Бюссер выпустил свои первые круглые часы, хоть как-то похожие на привычную со времен карманных луковиц часовую механику, а публика (отчасти усилиями часовых журналистов) достаточно образовалась для того, чтобы отметить такую сложную вещь. Вышедший получать приз Максимилиан Бюссер был скорее растерян, но очень рад. Видимо, он был готов ко всему, но только не к призу публики.

В отведенные ему полторы минуты он поблагодарил всех своих "френдов", назвав людей поучаствовавших в создании этих часов. И это действительно команда лучших из лучших: часовой дизайнер Эрик Жиру и два знатных часовщика — создатель Opus X Harry Winston Жан-Франсуа Можон и обладатель "Золотой стрелки" 2010 года Кари Вутилайнен. Приз публики, может быть, не столь почетен, как премия в регулярных номинациях, но очень важен. В конце концов, жюри распределяет призы, но только публика может вознаградить часовщиков реально, голосуя за часы франком и рублем. Она — совсем не дура, и важно, что она доросла до сложных часов MB&F. Это все равно что выбор народа, отданный не Шишкину, а Малевичу.

"Маленькая стрелка"

Однако у приза публики есть еще одно важное достоинство. Поскольку его присуждает не жюри, он не подчиняется регламенту, который гласит, что одна и та же марка не может получить главные призы в разных номинациях.

Тут надо объяснить, как проходит голосование. Сначала марки заявляют свои часы к участию. После этого следует первый тур голосования, проходящий заочно. Пятнадцать членов жюри выбирают каждый по десять часов. Им необходимо в своих табличках выстроить их по очкам, по убывающей, от десяти до одного, причем оценки не могут повторяться. На основании присланных бюллетеней определяются десять участников последнего этапа соревнования в каждой из номинаций. Эти часы считаются отобранными к полуфиналу, они входят в состав экспонатов выставки Grand Prix de Geneve и путешествуют вместе с ней по миру (в данном случае по маршруту Цюрих-- Гонконг--Шанхай--Женева) и наконец-то оказываются в Женеве — в руках членов жюри. Все они обязаны приехать, посмотреть, послушать, понюхать и проголосовать тайно, бюллетенем, который немедленно сдается нотариусу, ведущему подсчет голосов. В случае если разные часы набрали в одной номинации одно то же число очков, пары переголосовываются, и если голоса снова разделятся поровну, решение принимает председатель жюри.

Но на этом возможность совпадений не исчерпывается. В тех случаях, когда в двух, а чем черт не шутит, и в трех номинациях победит одна и та же марка,— право и обязанность председателя жюри (в этом году им был часовой эксперт, историк, глава лондонского Bobinet Ltd Себастьян Уайтстоун) оставить один из призов по своему выбору, а в остальных номинациях отдать главный приз следующему по количеству очков игроку. По нашим наблюдениям, это могло произойти по крайней мере в трех случаях. И точно так же часы, получающие Гран-при, "Золотую стрелку", покидают свою группу, уступая место следующим.

Во всяком случае, президент славной компании Zenith Жан-Федерик Дюфур с некоторым удивлением вышел получить первый присужденный жюри приз в номинации "Маленькая стрелка" за хронограф Zenith Pilote Big Date Special. Вероятно, он ожидал, что жюри оценит другой хронограф Zenith, выступавший в категории "спортивные часы",— El Primero Stratos Flyback Striking 10th. Этот хронограф прославился в этом году. С этими часами Zenith на руке спортсмен и авантюрист в хорошем смысле слова Феликс Баумгартнер спрыгнул со стратостата на высоте почти 40 километров и стал первым человеком, преодолевшим без специальных технических средств барьер скорости звука.

Выигравшая "Маленькую стрелку" модель Zenith Pilote Bog Date Special — отличные часы с хронометром и большой датой, но внимание медиа в этом году было обращено к El Primero Stratos. Тем не менее игра есть игра, и Zenith победил в категории "бюджетных часов" — "Маленькая стрелка". Хотя что значит бюджетных? В первый раз организаторы попытались установить ценовой порог "Маленькой стрелки" в 1 тыс. швейцарских франков. Но кризис неумолим, часы только дорожают, так что пришлось уступить. Уже два года назад ценз "Маленькой стрелки" достиг 5 тыс. франков, а в этом году поднялся до 7,5 тыс. франков.

Дорого, конечно, но победа всегда дорогого стоит, тем более что соперниками Zenith была замечательная модель Chopard Mille Miglia GMT Chrono, входящая в серию, посвященную гонке Mille Miglia, знаменитую в ХХ веке и возрожденную теперь в качестве соревнования исторических машин. Семейная мануфактура Chopard не просто поддерживает ее, но и принимает в ней участие: старые машины водят Карл Шойфеле и его сын, вице-президент марки Карл-Фридрих Шойфеле. Кстати, именно в семье Шойфеле начинал свою работу часового менеджера Жан-Федерик Дюфур — и он напомнил об этом в своей речи, обратившись к сидевшему в первом ряду Карлу-Фридриху.

Третий претендент в номинации — Habring2 Foudroyante — часы, представленные молодой австрийской маркой, которую основала супружеская пара Мария и Ричард Хабринг. Ричард — часовой инженер, ученик великого Гюнтера Блюмляйна, гения швейцарской часовой промышленности, создавшего потенциал IWC и причастного к возрождению A. Lange & Sohne. В "Маленькой стрелке" Habring2 проиграли Zenith, но все же оказались потом среди героев нынешнего Grand Prix de Geneve.

Спортивные часы

Супруги Хабринг взяли приз в "Спортивных часах". В этой категории вышедший в призовую тройку хронограф Zenith El Primero Stratos Flyback Striking 10th потерял свои шансы (у Zenith уже была "Маленькая стрелка"). Ясно было, что он будет вынужден уступить место двум другим соперникам: либо сплит-хронографу Habring2 Doppel 2.0, либо часам с микротурбийоном TAG Heuer Carrera Mikrotourbillon. В этом неравном соперничестве победили молодые Хабринги, что вызвало их бурное ликование и глубокое удивление сидевшего в первом ряду главы TAG Heuer Жан-Кристофа Бабена. Супружеская пара вышла получать приз, и Ричард Хабринг поддержал Дюфура. Точно так же, как тот обратился со сцены к хозяевам Chopard, он воззвал к Дюфуру, гордо извинился за свою победу и попытался утешить соперника словами "зато у вас в активе есть прыжок Феликса Баумгартнера". Это отличный итог для молодой марки, работающей достойно, не задирающей цены,— Doppel 2.0 стоит 7250 франков и мог бы войти и в "Маленькую стрелку". Между тем сплит-хронограф, или ratrappante,— это вполне серьезное усложнение: часы с двойной секундной стрелкой. При первом запуске хронографа обе стрелки бегут вместе, при следующем одна из стрелок останавливается, другая продолжает бег, измеряя, таким образом, очередной отрезок времени. При следующем нажатии кнопки оставшаяся позади стрелка догоняет первую. Но я понимал недовольство Жан-Кристофа Бабена — не зря ли он пришел в Большой театр, достанется ли что-нибудь TAG Heuer, хотя я лично не рискнул бы заниматься спортом в часах за 220 тыс. франков. Но Бабен сидел и ждал.

В соответствии с принятыми на GPHG правилами вежливости приз должен получать глава марки или кто-нибудь из его ближайших помощников. Послать за статуэткой шофера до сих пор никому не приходило в голову и, надо надеяться, не придет. Поэтому накануне вручения премии директор фонда Гран-при Корин Майер, единственная из всех членов жюри, кто знает до церемонии, кому выпало счастье, занята тем, чтобы капризные СЕО пришли на вручение и были бы готовы подняться на сцену. Но не то чтобы им говорили — вам следует получить такой-то и такой-то приз. Саспенс сохраняется даже здесь. В зал приглашают руководителей трех марок, вышедших в финал каждой номинации. Считается, что это уже достаточный знак отличия, и, в общем, они до последней минуты не знают, кто из троих будет благодарить зал, родителей, учителей и подельников.

Женские часы

Удивительная история произошла в женской номинации, в которой финальная тройка вся состояла из шедевров механики. Прежде всего это Chanel Premiere Tourbillon Volant, очень нарядные часы, циферблат и корпус которых напоминают о знаменитой хрустальной пробке от флакона духов Chanel N5 (а она, в свою очередь, была вдохновлена очертаниями Вандомской площади). Но не в форме (безукоризненной, как и полагается Chanel) дело. К этому механизму добавлен "парящий" турбийон, сделанный одним из лучших часовых инженеров Швейцарии Джулио Папи, главой концептуального конструкторского бюро Renaud & Papi, принадлежащего дому Audemars Piguet, но выполняющего и заказы других марок. Это далеко не первая работа Джулио Папи для Chanel — мы помним показанную несколько лет назад фантастическую модель Chanel J12 Tourbillon Retrograde Mysterieuse,— но ничуть не менее эффектная. Если и можно пожалеть о чем-то, то разве что о том, как скромен был Папи — не выставив напоказ свой турбийон, но превратив его в очертания любимого самой Шанель цветка камелии. Но нельзя не порадоваться тому, что перед нами не просто модная и изящная вещь, но серьезная механика знаменитого инженера.

Точно так же представленная Van Cleef & Arpels работа Midnight Poetic Wish — не просто привлекательная картинка с тонкой цветной эмалью. Это еще и специальный механизм из серии "поэтических усложнений", разработанный не менее известным часовым инженером Жан-Марком Видеррехтом, развившим успех модели "Мост влюбленных", которая когда-то принесла ему и Van Cleef & Arpels приз "Лучшие женские часы". И наконец, третий финалист — модель Voutilainen 2-eight — принадлежит Кари Вутилайнену, выдающемуся часовому неоклассику, некогда получившему "Золотую стрелку" за свои простые на вид, но сделанные с величайшим мастерством часы. Эта женская модель — ответ на проявившееся желание женщин носить не бриллианты в чистом виде, надетые на неинтересную стандартную механику или даже кварц, а настоящие механические часы, разработанные специально для них. И все три финалиста этому требованию более чем отвечают. Это очень отрадная тенденция — и для часовщиков, и для любительниц часов, и, соответственно, для нас, их любителей.

Мужские часы

Это традиционно одна из важнейших номинаций Гран-при, уступающая разве что самой "Золотой стрелке". Все-таки мужчины остаются главными покупателями часов, ну а среди часовых коллекционеров их и вовсе подавляющее большинство. Тройка финалистов, собравших наибольшее число голосов, выглядела весьма достойно. Прежде всего — A. Lange & Sohne, Datograph Up/Daun. Это очень известная и пользующаяся огромным спросом модель, разработанная еще в 1999 году. В начале этого года их усовершенствовали и механически (узел баланса и спираль у них теперь собственные, произведенные на мануфактуре Lange в Гласхютте, а запас хода продлен до 60 часов), и дизайнерски, разместив на циферблате указатель запаса хода и увеличив диаметр платинового корпуса с 39 до 41 мм. Это классические часы, созданные с германской серьезностью и точностью, один из тех хронографов, которые живут в фабричной линейке десятилетиями. A. Lange & Sohne — старая традиционная марка, хотя и не так давно возрожденная из небытия. А вот соперники оказались помоложе. Во-первых — француз Робер Гребель и англичанин Стивен Форсей. На нынешнем конкурсе Grand Prix d'Horlogerie de Geneve два капитана марки Grebel Forsey представили три свои работы. Из них в "Мужские часы" попал Tourbillon 24 Secondes Contemporain с их фирменным, наклоненным под углом к циферблату турбийоном и полуоткрытым циферблатом. И наконец, в числе фаворитов оказалась уже знакомая нам модель MB&F Legacy Machine N1, выпущенная Максимилианом Бюссером и уже получившая приз публики. И вот тут регламент сыграл ему на руку — бюссеровская "машина" вновь оказалась победителем, и Максимилиану Бюссеру пришлось во второй раз подниматься на сцену и разве что не повторять все то, что уже было сказано в первый раз.

Как бы то ни было, впервые в истории Grand Prix d'Horlogerie de Geneve совпали в точности мнения профессионального жюри и зрителей. Получилось двойное доказательство того, что эта модель, не самая, быть может, эффектная из всех сделанных Бюссером, является самой понятной из существующих в его линейке. Случайной эту победу уже никак не назовешь.

Инновационные часы

Зато, как мне кажется, элемент случайности был в победе, которую одержала в номинации "Инновационные часы" модель HYT H1 Titane DLC. Выступая со сцены, Винсент Перрьяр, директор марки, был счастлив до крика. Невозможно спорить — это и вправду удивительные часы с особой системой индикации времени. Час здесь показывает флуоресцентная жидкость в обходящем циферблат круговом капилляре. Она наполняет специальный резервуар, расположенный на "6 часах". Другая, прозрачная, жидкость находится в соседнем резервуаре. А над ними установлен специальный миниатюрный насос, качающий эти жидкости, и вот именно он как раз и приводится в движение часовым механизмом. Механизм разработал все тот же Жан-Франсуа Можон, создатель Opus 10 Harry Winston и глава независимого конструкторского бюро Chronode SA. Это часы, созданные командой инженеров, часовщиков, гидравликов, дизайнеров, такие же сложные, как какой-нибудь космический зонд NASA и едва ли не использующие некоторые космические технологии. Инновация? Несомненно. Неожиданность? Да, но речь идет скорее о трюке, чем о серьезной разработке. Очень маловероятно, что появление HYT откроет дорогу новой часовой микрогидравлике, вероятнее всего, эти часы останутся единичным примером.

Но рядом с ними в одной категории находилась, например, такая удивительная модель, как TAG Heuer Mikrogrider. Это один из удивительных часовых механизмов XXI века, созданных в департаменте новых разработок марки, которым руководит вовсе не часовщик, а физик, военный летчик и университетский преподаватель Ги Семон. Он изменил в этой модели саму систему часового резонанса, которую вся современная история часового мастерства до сих пор возводит к спирали Гюйгенса. Человек со стороны, Семон использует совершенно нечасовые и нетрадиционные техники и благодаря этому добивается удивительных результатов вроде (как в данном случае) возможности измерять в механическом хронографе десятитысячную долю секунды. Это настоящая инновация, причем явно обращенная в будущее, и на этом рекорде в TAG Heuer останавливаться не собираются. Другое дело, что, выйдя за рамки традиционной часовой лексики, эти часы остались без соперников. Многие традиционные часовые мастера считают их вовсе не часами, а какими-то научными приборами. Соперничать с ними — это все равно что выпустить в одном заезде велосипедиста и мотоциклиста. Но как бы то ни было, TAG Heuer мог вполне претендовать на победу.

Да и третий претендент был совсем неплох — Richard Mille RM 56 Felipe Massa Sapphire. Уже знакомые нам часы работы Ришара Милля были помещены в абсолютно прозрачный корпус из сапфирового стекла. Он стоил едва ли не столько же, сколько сам механизм с турбийоном, для того чтобы его изготовить, требуется, по словам самого часовщика, почти 75 суток непрерывной работы. Обойдутся эти сапфировые часы вам в $1,7 млн, если, конечно, достанутся, потому что выпущено их всего пять, а останется и того меньше, разбить их проще, чем бокал для шампанского. И все-таки это довольно редкий случай: единственные известные мне часы в полностью сапфировом корпусе были сделаны в бюро Бюссера MB&F и назывались HM-2 SV.

Ювелирные и художественные часы

Тоже тенденция. Если в номинации, где есть часы Hublot за 5 млн евро (Жан-Клод Бивер побил свой собственный прошлогодний рекорд в 3 млн евро), особого внимания удостаиваются часы с циферблатом, набранным из цветной соломки, Hermes Arceau Marqueterie de Paille, это неплохо говорит о доме Hermes и о том авансе, который готовы ему дать. Марка не могла выиграть второй год подряд — в 2011-м в мужских часах одержали победу его Hermes Acreau Le Temps Suspendu, спроектированные Видеррехтом. Очень красивые часы представил дом Chanel — Coromandel. Но Chanel свои призы выбрал в категории женских часов, и вперед заслуженно вышла работа Chopard Imperiale Tourbillon Joaillerie.

Далеко не всегда такие драгоценные и дорогие часы приятны не только на вид и на ценник, но и на ощупь. На сей раз жюри отметило редкое и безукоризненное качество часового механизма и мастеров-сертиссеров. Вышедший благодарить вице-президент Chopard Карл-Фридрих Шойфеле, отвечающий в этой семейной марке за часовое мастерство, сказал: "Эти часы объединяют две наших страсти, два наших умения — часовое и ювелирное мастерство".

Часы с усложнениями

В финале часов с усложнениями оказались два репетира и один двойной турбийон. Репетир недаром считается вершиной часового мастерства. Дать часам голос — эту задачу когда-то решили для того, чтобы узнавать время в темноте, а теперь эти часы и при дневном свете ценятся на вес золота. За каждой из этих моделей стояли не марки, а совершенно конкретные мастера.

Кристоф Кларе представил Soprano Christophe Claret, минутный репетир с вестминстерским боем. Мишель Пармиджани ответил Кларе Parmigiani Toric Capitole, который не только имел более звучный голос, но и обладал особой системой индикации времени — час, превращенный в ретроградную стрелку, двигается вдоль шкалы минут. И наконец, все те же Стивен Форсей и Робер Гребель выступили с Invention Piece 2 — сложной композицией циферблатов и шкал, служащей рамкой для двух наклоненных друг к другу турбийонов. Настоящий музей часового искусства. Как сказал, представляя эти часы, Грегори Понс, "все здесь сделано по классическим правилам и все изменено на авангардный манер". Именно в этой весьма почетной номинации Гребель и Форсей получили приз, ускользнувший от них в "Мужских часах".

"Золотая стрелка"

И наконец, приз "Золотая стрелка", которым отмечены часы года вне номинации. Победителя также определяет голосование жюри — у каждого из его членов есть 20 очков, которые он отдает лучшим часам, участвовавшим в конкурсе. Когда победитель был объявлен, для многих раскрылась тайна победы HYT: фаворит номинации явно вышел из нее в часы года, и второй результат оказался первым.

"Золотую стрелку" 2012 года получил TAG Heuer Mikrogirder. Глава марки Жан-Кристоф Бабен, который вышел получать эту награду, был так счастлив, что долго не отпускал микрофон, объясняя собравшимся про спираль Гюйгенса и про спираль жизни, которая привела его самого в часы ровно двенадцать лет назад.

Специальный приз жюри был отдан Societe Suisse de Chronometrie, швейцарскому обществу хронометрии,— как верно сказал его представитель, "нужны места, где встречаются конкуренты". В сущности, Grand Prix d'Horlogerie de Geneve — одно из лучших для этого мест.