Меховщик в третьем поколении, внук русского эмигранта Григория Саломона Ив Саломон открыл свой магазин в "Берлинском доме". Президент дома Yves Salomon уверен, что очень хорошо знает Россию: в первый раз он побывал в Ленинграде в конце 1960-х годов.
— Вы потомственный меховщик. Хотели ли вы в детстве заниматься этой работой?
— Нет, я стал меховщиком по просьбе отца. В детстве и в юности я мечтал быть театральным актером, мечтал играть на сцене "Комедии Франсез". Но мой отец — а это был строгий человек — сказал, что никакой сцены не будет! Протестовать, бороться с его решением я не захотел, все-таки у нас семейный бизнес, фамильное дело. Так я стал меховщиком и никогда не жалел об этом. Я продолжаю любить театр, и, кстати, несмотря на то, что я почти не знаю русского языка, мне очень нравится русский театр. Мой любимый русский драматург, конечно же, Чехов. Чехов и Мольер — вот два драматурга, благодаря которым я хотел когда-то играть на сцене. Полагаю, что я был бы хорошим дядей Ваней.
— Можно ли сегодня говорить о том, что меховой бизнес — это модный бизнес?
— Он стал модным бизнесом именно благодаря нашей марке. Раньше меха не были частью модного процесса. Все-таки шуба из соболя — это классическая вещь, вещь, сшитая из очень дорогих материалов, с которыми было не принято экспериментировать. Но модная индустрия с начала 1980-х годов развивалась очень стремительно: появилась мода на определенные украшения, на определенные часы, на разного облика автомобили. И появилась мода на сезонные меха. Я сам сделал очень многое, чтобы публика полюбила легкие, модные, актуальные меха, которые можно было бы менять от сезона к сезону. В сущности, именно я изменил представление о том, что шубу нужно покупать раз в десять лет. Если у вас есть деньги, если вы хотите быть модной, то меха можно покупать хоть каждый месяц.
— В чем разница между классическим мехом и модным?
— Классическая шуба в подавляющем большинстве случаев сшита из одного меха. Например, из соболя или из каракуля. Модная шуба — это сочетание различных материалов. Это игра в комбинации. Замша, кожа, тесьма, шелк, шифон. Комбинируя разные материалы, я создаю костюм, а не просто вещь. В наших коллекциях есть маленькие куртки, пончо, жакеты, жилеты, вязаные кашемировые вещи с мехом, аксессуары. И мне важно, чтобы наши меховые вещи всегда имели ярко выраженный характер, чтобы у них был собственный стиль: женственный, по-настоящему французский.
— Есть ли у вас самый любимый мех?
— Одного любимого меха у меня нет. А тройка лидеров выглядит так: соболь, норка, каракульча. Лиса, как красная, так и чернобурка, это фактурный мех. Но, как говорил еще Кристиан Диор, его лучше применять в отделке. То есть делать воротники или манжеты из лисы, но никак не длинные шубы. Невероятно красив каракуль, особенно из Бухары. Кстати, долгие годы каракуль считался очень взрослым мехом, его почти не носили молодые женщины. Но нам, в Yves Salomon, удалось переубедить публику. Наши маленькие пальто из каракуля или каракульчи обязательно сопровождаются отделкой. Это может быть пояс, какой-нибудь оригинальный бант, цветная шелковая подкладка. Я также очень ценю овчину. Это спортивный мех. Мы предлагаем короткие куртки, спортивные пальто из овчины. Кстати, овчина как никакой другой мех демонстрирует текущие тенденции. В этом сезоне доминируют пастельные оттенки, а также белый цвет. К вещам из овчины мы непременно добавляем элементы из металла.
— Ваша семья из России, но вы не говорите по-русски. Почему?
— Мой отец говорил по-русски, и дед, эмигрировавший из России после революции, конечно, тоже. К сожалению, у меня не было времени выучить русский язык. Но я много раз бывал в России, в первый раз в Ленинграде еще в конце 1960-х годов. Мы приезжали с отцом на пушной аукцион. Собственно, российская пушная биржа — это и есть самая главная меховая биржа в мире. Мы покупаем там соболя, норку. Самый лучший в мире соболь — это русский баргузинский соболь, ему нет и никогда не будет равных. А говоря о моей связи с Россией, замечу, что у меня дома очень много антикварных вещей, доставшихся мне от деда. Есть, разумеется, самовары, платки, матрешки.
— О каких тенденциях на зимний сезон вы можете рассказать?
— Во-первых, цвета: в этом сезоне главными станут пастельные оттенки, а также белый и коричневый. Во-вторых, короткие пальто и шубы, длина — чуть выше колена, непременно расклешенные. Обязательно приталенные. Словом, никаких шуб в пол. В-третьих, контрастные комбинации. Например, стриженая норка и длинный мех лисы. Или каракульча и мех ламы. По-прежнему в моде короткие меховые куртки на молнии, жакеты с поясом из тесьмы, кашемировые объемные пончо с капюшонами и пышными меховыми воротниками.
— В России есть огромная традиция носить меха. Есть ли те меха или те вещи, которые вы назвали бы истинно русскими?
— Это шуба из соболя и это дубленка, вернее, тулуп из овчины. Русские всегда очень ценили большие, тяжелые, длинные шубы. Это объясняется холодным климатом. Конечно, в настоящей русской деревне наши вещи вряд ли смогут пригодиться, но наши продажи в Москве во "Временах года", а также в Екатеринбурге, где мы открыли свой первый российский магазин, показывают, что наши меха хорошо носят в городе. Русские женщины любят в первую очередь темную норку и светлого соболя, чуть меньше — лису. Очень популярны меховые жилеты, жакеты, куртки: русские женщины водят автомобили, и им удобно в таких вещах. Увы, пока я не могу сказать, что русские стали воспринимать меховые изделия именно как модную одежду, как гардероб, который нужно менять. Подход к меху в России все-таки еще довольно консервативен. Я очень надеюсь, что это отношение изменится — с нашей помощью. Моя задача — научить русских новому пониманию меха.