Ювелирное искусство — не сезонная мода

Финансист по образованию Бенжамин Комар начал работать в ювелирном бизнесе в 1992 году. Пять лет он возглавлял японское отделение дома Cartier, а в 1997-м вернулся в родной Париж, где продолжил работу в Cartier International. В 2000-м он поменял Париж на Лондон и два года провел уже в другой марке Richemont Group — Alfred Dunhill, после чего ушел в S.T.Dupont. В доме Chanel Бенжамин Комар появился в 2006-м: сегодня он директор International Chanel Joaillerie.

— В этом году ювелирное отделение Chanel отмечает 80-летие: в 1932 году вышла дебютная линия украшений Шанель Bijoux de Diamants.

— Мы приготовили парадное драгоценное собрание, куда вошли 46 предметов класса high jewellery. Все юбилейные украшения были показаны публике, нашим клиентам, а также прессе на прошедшей в Гран-Пале Биеннале антикваров. В юбилейной коллекции представлены все главные темы, свойственные ювелирному почерку Габриэль Шанель. Это астрология и астрономия — то, с чего началась ювелирная история дома, цветы — в первую очередь, конечно, фирменная камелия Шанель, черно-белая графика, барокко и кутюр. Так что в новой линии "1932" мы показали все наследие Chanel.

— Что изменилось в ювелирном искусстве Chanel за 80 лет?

— Ювелирное искусство — не сезонная мода. Это куда более консервативная среда, поэтому глобальных изменений здесь быть не может: любой ювелирный дом, тем более французского происхождения, стремится к приумножению своего наследия, а не к его преодолению. У ювелиров не принято бороться с традициями. Их, словно драгоценные камни, принято холить, лелеять, любить. Дом Chanel сохранил самое главное — изобретательность. Мы очень ценим творческие эксперименты и, несмотря на то что придерживаемся традиций, не стоим на месте. Вспомните, сама Шанель в начале своего ювелирного пути отрицала буржуазные, как ей тогда казалось, ювелирные формы. Например, как раз в своей премьерной линии Bijoux de Diamants она заменила пышные цветы на лаконичные кометы. Шанель бросала вызов буржуазному искусству. Ведь ей было это свойственно! Однако позже в нашей ювелирной сокровищнице появились и животные, и цветы, и другие предметы, свойственные буржуазному традиционному драгоценному искусству. И, как и 80 лет назад, драгоценности Chanel от всех других отличает только одно. Их отличает стиль. Безупречный и, что важно, характерный, очевидный стиль.

— Неужели нет никаких изменений?

— Они есть. Со временем мы стали использовать гораздо больше цветных камней: изумрудов, рубинов, шпинели, сапфиров, топазов, кварцев, цветных бриллиантов. Например, в юбилейной коллекции у нас есть очень редкий зеленый бриллиант, окруженный багетными белыми камнями. При этом мы сохраняем строгость украшений из "космических" коллекций — там мы можем позволить себе один или два цвета. Ведь "космические" линии обязаны быть белыми, максимум — бело-синими. Белый цвет дают бриллианты, белое золото, платина, белый жемчуг, синий — сапфиры. Зато в драгоценностях, напоминающих, например, о византийской или венецианской линиях Габриэль Шанель, цвета достаточно.

— До Chanel вы много лет проработали в Cartier. Есть ли разница между ювелирным домом, с самого своего рождения занимающегося драгоценностями, и маркой, начинавшей как модный дом и только потом ставшей делать украшения?

— Cartier — великий дом, дом изобретателей, дом грандиозных инноваций. Основная разница заключается в объемах драгоценного производства. У Cartier эти объемы огромны, там ювелиры могут себе позволить выпускать блистательные линии, состоящие примерно из 150 украшений. Ювелирное производство Chanel меньше. В любом случае мы представляем французское искусство savoir faire и savoir vivre. И между нами нет соперничества. Для всего мира и Cartier, и Chanel — это в первую очередь Франция, это прекрасная Старая Европа.

— Ваше любимое украшение в юбилейной коллекции?

— Я очень ценю украшения, где есть фигура льва. Лев был зодиакальным знаком Шанель, его появление логично. В львиных вещах есть пластика, порода, характер.

Беседовала Екатерина Истомина