О том, что России нужен институт личного банкротства, говорится чуть не все двадцать лет российского капитализма. Вот, наконец, законопроект приняли в первом чтении. Редактор еженедельника "Коммерсантъ. Деньги" Юрий Львов считает, что закон может грозить гражданам массовым переселением неизвестно куда.
Подают закон о банкротстве физических лиц чуть ли не как грядущее царство гармонии: банки смогут очистить кредитные портфели от безнадежно просроченных займов, а должники после финансового покаяния получат индульгенцию. Признал себя банкротом, у тебя все отобрали, но оставили 25 тыс. руб. в месяц, "стиралку" с холодильником, а главное, единственную квартиру, если она не в ипотеке. Начинай снова зарабатывать, с чистого листа.
Но все-таки заманчивые возможности закон открывает разве только предприимчивым персонажам, которые должны миллионы. Многие ведь крупные кредиты для бизнеса получены под поручительство физических лиц.
Сейчас этих людей за невозвраты треплют, а тут они смогут переписывать все свое имущество на других и объявлять себя банкротами. Если арбитражный управляющий не докопается до фиктивных сделок –– ты в дамках. Зато для простых должников текст закона перестанет быть сладкозвучным уже ко второму чтению.
Председатель комитета Думы по вопросам собственности Сергей Гаврилов заострил внимание на главном: как это так –– оставлять неплательщикам единственную квартиру? И верно заострил: в Москве не фокус купить квартиру и за десяток миллионов долларов. Вот и предлагается поправка: жилье все-таки отбирать, если его площадь, цитирую, "существенно превышает установленную учетную норму". Эта норма на человека –– 10 квадратов. Трудно представить, куда будут отселять банкротов, если станут строго считать метры.
А у Федеральной налоговой службы свои поправки: как это так, что сегодня отец семейства задолжал, и спрашивают только с него? Пусть грехи отцов искупают и прочие члены семьи, включая малых детей, своими квадратными метрами.
Сегодня, согласно опросам, большинство граждан поддерживают личное банкротство и даже готовы примерить его на себя, если что, только потому, я уверен, что они не представляют, насколько горькой это будет пилюля.