Фильм "Невидимая" немецкого режиссера Кристиана Швохова — занятный пример того, как последовательно кондовый мелодраматический сюжет может притвориться артхаусом, и насколько в такой подмене сбивает с толку антураж. Главная героиня Жозефина, или просто Фина (датская актриса Стине Фишер Кристенсен награждена за эту работу призом за лучшую женскую роль на фестивале в Карловых Варах) — неприметная серая мышка в труппе актерского училища, которая в силу жизненных обстоятельств пребывает в постоянном стрессе, а потому испытывает страх сцены. У сестры Фины Юли (Кристина Дрехслер) психическое расстройство, поэтому все внимание и забота матери всегда достаются ей. Когда Юля капризничает и кричит, Фина включает ее любимую пластинку, танцует и поет, чтобы ее успокоить, но на спектаклях не чувствует себя так же раскованно, съеживается и впадает в ступор. А между тем в жизни студентов грядет решающий момент — на очередном спектакле будет присутствовать известный режиссер, чтобы выбрать для своей новой постановки будущих звезд из их числа. Все из кожи вон лезут, чтобы показать себя в лучшем свете, а с Финой приключается досадная история — в решающий момент она, не выдержав напряжения, просто отключается и засыпает прямо на сцене. Тем не менее ей удивительным образом везет — легендарный Каспар Фридман (Ульрих Нотен) почему-то включает ее в число студентов, которые будут участвовать в его новом спектакле "Камилла". Более того — именно Фине он отдает в итоге главную роль. Тут бы девушке следовало насторожиться, но Фина самонадеянно решает, что этот человек, как и подобает великому режиссеру, видящему насквозь, разглядел в ней недюжинный артистический потенциал.
Театральные нравы поданы в фильме с абсолютно серьезной миной, хотя иногда кажется, что вся эта история застыла в шаге от пародии, и иронического отношения к происходящему ей как раз и недостает. Великий режиссер сладострастно испытывает на Фине свою методу, пытаясь разбередить в ее душе скрытую травму, вытянуть из прошлого актрисы затаенную боль и размазать тонким слоем по своей гениальной постановке. Основной технический прием, с которым он работает,— актерский аффект. Этот персонаж — своего рода пародия на Фассбиндера, который, как известно, был истово предан театру и требовал от своих актеров абсолютного самоотречения во имя искусства. Великий Фассбиндер, сам горевший, как свечка, и живший в бешеном ритме на износ, пытался отправить актрис на панель, когда ему не хватало денег на постановки, сожительствовал с половиной своей труппы и был известен довольно садистским — в психологическом плане — отношением к своим партнерам. В фильме Кристиана Швохова в образе Фридмана как раз и представлены все эти легендарные безобразия, только в каком-то травестированном изводе — непонятно, что он вообще за гений такой, и с какой стати право имеет. Сначала Фридман выуживает у Фины признание в том, что она с детства обделена родительской любовью и всегда была для матери "невидимкой". Затем режиссер рассказывает девушке о том, как Марлон Брандо выбирал для каждой роли какое-нибудь животное в качестве прототипа, а потом копировал его пластику. Фине нужно сыграть Камиллу этакой охочей до секса гиеной — и, чтобы научиться держаться раскованно в роли роковой соблазнительницы, скромная барышня наряжается в свой сценический костюм и выходит на охоту. Она пытается подцепить мужчину прямо на улице, декламируя отрывки из своей роли под видом фраз, которые только что пришли ей в голову — и в итоге ей это удается. В то же время Фина, как водится, спит с Фридманом, а тот пытается заставить ее играть свою роль в прозрачных одеждах, не стесняясь своей наготы на сцене, и в итоге доводит-таки скромную девушку до нужной кондиции. Современный театр предстает в фильме рискованным аттракционом, где главная составляющая зрелища, определяющая его ценность,— эмоциональная заряженность. Чем выше градус эмоционального накала, тем, оказывается, лучше спектакль. А шоу можно считать удавшимся, если актриса не понарошку бьется в истерике. Именно до такого состояния и пытается довести Фину Фридман, почитая "подлинность чувств" высшим критерием искусства. На справедливый упрек: "Да вы просто больной!" — он отвечает: "Все мы тут больные, а иначе зачем мы вообще занимаемся театром". В какой-то степени он оказывается прав: для Фины подготовка к спектаклю превращается в своеобразный сеанс психоанализа, и поскольку испытания ее не убивают, то обязаны сделать сильней. Вопрос только в том — а вдруг этот театральный экзорцизм ее действительно убьет? И что делать с мужчиной, которого она подцепила на улице, притворяясь сексуальной гиеной, а он возьми и окажись отличным парнем, с которым у нее вдруг случается настоящая любовь. То есть в итоге зрелище все-таки сводится к настоящей нешуточной мелодраме про любовь и кровь. Кстати, именно такие обожал Фассбиндер: его любимым режиссером, как известно, был Дуглас Сирк — классик голливудской мелодрамы.