Президент поддержал предложение Совета по правам человека пересмотреть закон "об иностранных агентах". Президент заявил, что из закона должно быть исключено все, что не связано с политикой. В заседании обновленного СПЧ участвовал журналист Станислав Кучер. Он рассказал подробности ведущему Алексею Логинову.
–– Я читал мнения, высказывания некоторых правозащитников, что президенту не было интересно мнение Совета. Какое у тебя впечатление сложилось?
–– Я думаю, что это зависит от разных вопросов. Потому что когда сидишь в компании 60 человек, наверное, совершенно иначе себя чувствуешь, чем в значительно меньшей компании, какую Совет из себя представлял раньше. Я могу сказать, что, допустим, просьба к президенту Ирины Хакамады, предложение, требование, можно по разному назвать это, пересмотреть закон об оскорблении чувств верующих и не принимать его в том виде, горячем, готовым к приемке, в котором он сейчас лежит в Думе, вот на это предложение Путин отреагировал достаточно четко и конкретно. То есть он дословно сказал: "Я попрошу коллег не спешить с его принятием". И Хакамада была очень довольна, она считала, что добилась своей цели таким образом.
Были требования, например, которые четко сформулировала Елена Масюк, касающиеся непосредственно нас, журналистов, в частности пересмотреть закон о клевете. Путин тоже достаточно четко ответил по каждому из пунктов ее предложения. Она сделала очень четкие предложения.
Дискуссия, например, шла о свободе слова, то есть о федеральных каналах. Дондурей, известный российский критик, редактор журнала "Искусство и кино" выступил с очень жесткой критикой того, что сейчас происходит на федеральных каналах. Речь идет, в первую очередь о, грубо говоря, "чернухе", которая идет в любое время, и жертвами которой становятся все, включая наших детей.
Так вот, после этого Леонид Парфенов сделал очень важное, на мой взгляд, замечание, что "чернуха" и страсть к желтизне со стороны руководства и журналистов телевизионных каналов происходит от того, что полностью закрыта поляна политического комментария, политической дискуссии, политических ток-шоу, которые тоже, на самом деле, поднимают рейтинг. Во многом благодаря этому люди скатываются в желтизну.
Затем я поддержал Парфенова, высказался тоже с таким же значением, что до тех пор, пока государство будет полностью контролировать федеральные СМИ, мы будем иметь ту "чернуху", которую имеем. От этой дискуссии Владимир Владимирович попросту ушел. То есть он очень четко уходил от тех вопросов, которые, грубо говоря, наверное, не решаемы на сегодняшний момент, и в принципе поддерживал те вопросы, в которых он был готов решить.
Но чаще всего его позиция была такая, что я понимаю, я согласен, проблема есть, но понимаете, механизмов нет, надо все-таки думать, надо конкретно решать. Поэтому, конечно, если судить о работе Совета конкретно на выходе, то посмотрим. Если Путин, как он выражается, попросит депутатов, и депутаты пересмотрят, например, закон об оскорблении чувств верующих, можно сказать, что Совет уже работает, поскольку конкретное прозвучавшее при мне предложение получило развитие и дальнейшую жизнь.
Если же ничего, сделанного в этом направлении, не будет, значит, можно будет говорить о том, что Совет это просто компания, да, интересных, да, профессиональных людей, но которые ничего не решают.