"Прощание с бумагой" в Русской драме
Евгений Гришковец несколько лет не делал новых спектаклей, и многие уже либо списали его со счетов, либо определили по ведомству шоу-бизнеса. "Прощанием с бумагой" Гришковец, можно сказать, вернулся к себе: его сценический герой, обаятельный и не слишком уверенный в себе "новый сентименталист" недавнего рубежа веков, разумеется, повзрослел, даже заматерел, но не утратил умения мгновенно устанавливать контакт с аудиторией и находить в своем личном опыте то, что является частью общей истории.
Весь спектакль он проводит около письменного стола, где принесенный им же компьютер соседствует со старой пишущей машинкой и прочими атрибутами "бумажной" эпохи. Двери этого большого кабинета распахиваются то в березовую рощу (следует рассказ о новгородских берестяных грамотах), то в книжный шкаф, то в коридор, где свалена куча бумаги и висит почтовый ящик. Но привлекательность спектакля, конечно, не в наглядных иллюстрациях, а, как и прежде, в интонации самого исполнителя. Он по-прежнему, как никто другой, умеет подцепить что-то грустное и нежное, почти интимное, детское, вытащить это нечто на всеобщее обозрение — но не для того, чтобы осмеять, пристыдить или разжалобить, а лишь для того, чтобы люди увидели самих себя на фоне общей судьбы современников.
Не произнося ни слова об экономике или политике, Евгений Гришковец сделал очень современный спектакль — кто же из нас не задумывается, смутно и тревожно, о том, что останется после него в материальном мире. Кстати, размышления Гришковца получились чуть более растерянными и даже жалобными, чем привыкли его зрители,— теперь он сожалеет о прошлом настойчивее, чем раньше, а его вопросительный знак над будущим становится все больше и больше. Ну что поделаешь — частному сюжету никуда не деться от общего.
Национальный театр русской драмы им. Леси Украинки / 22-23 (19.00)