Музей история
Сегодня в Бахметьевском гараже, построенном архитектором Константином Мельниковым, начинает работу второй в столице музей, посвященный истории еврейского народа. Создала его команда американских архитекторов, профессионалов музейного дела, под руководством Ральфа Аппельбаума. На открытии побывал ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
За гардеробом свежеоткрытого музея на стене в несколько рядов расположились таблички с именами жертвователей. Сразу видно, что дело всероссийского масштаба — на почетном месте (верхний ряд, центр) красуется имя президента РФ Путина, который перевел на нужды будущего музея месячную зарплату. В числе спонсоров выделяется одно иностранное имя. Наследник косметической империи Эсте Лаудер, бизнесмен и коллекционер Рональд Лаудер, оказывается, тоже поучаствовал в строительстве памятника еврейской идентичности. Безусловно, открытие такого музея есть событие внутренней и внешней политики. Мир получает сигнал о том, что в России нашлись психологические и финансовые силы для увековечения одной из самых проблемных страниц европейской истории.
А что ждет обычного зрителя? Историю евреев можно рассказать по-разному. Поскольку сама тема еврейства еще не осмыслена как следует в качестве травмы и ответственности мучителей и равнодушных, решение дизайнеров музея толерантности следует признать уместным. Московский музей не только рассказывает о евреях и учит толерантности, но и проявляет терпимость к бесчисленным случаям, в которых можно было бы вести себя не так скромно и смело вызывать у зрителя неудобные вопросы. Делу Бейлиса, к примеру, которое вывело обсуждение звериного антисемитизма в мейнстрим общественной жизни Императорской России, посвящена одна картинка (из километров изобразительного материала) и несколько скупых строк. Про то, что антисемитизм проявлялся на всех уровнях общественной жизни даже позднего СССР, тут тоже не говорится. Перед нами музей, сделанный в стиле исторической чечетки а-ля Леонид Парфенов и "Намедни", только без юмора. Смешно становится только от некоторых, особенно попсовых, находок. Например, в зале, посвященном Первой мировой, есть интерактивный экран. Из руин провинциального городка торчат стенды, очень похожие на рекламный "сити-формат", с картинками Марка Шагала. Приблизив картинку, можно нажать на нее. Тогда стенд упадет, а за ним окажется объясняющий текст. То есть зритель, можно сказать, собственными руками обрушивает шедевр Шагала.
Ральф Аппельбаум, набивший руку на десятках самых разных экспозиций, придумал структуру в виде концентрических кругов. В центре экспозиции нечто, напоминающее музей этнографии. Здесь собраны интерактивные реконструкции ключевых точек еврейского местечка, от школы до синагоги. Тут и там расставлены белые фигуры, изображающие жителей городков. То ли это отсылка к скульптурам американского поп-артиста Джорджа Сигала, то ли намек на то, что местечко для настоящего еврея — что-то вроде античной эпохи. Оно вроде как является точкой отсчета для еврейского народа, как Эллада для европейцев, но тем не менее не дано нам в ощущениях и мало-мальски личном опыте. В следующем круге информация о праздниках и обрядах инициации. Евреям в истории СССР посвящается несколько залов с кульминацией, что логично, в виде фильма о Великой Отечественной и светской капеллы, посвященной погибшим — всем вообще, а не только евреям. В военном зале есть даже танк Т-34 (в его разработке принимали участие инженеры-евреи). Наконец, по периметру музея развешаны портреты членов еврейской общины Москвы, сделанные Валерием Нистратовым. Это итог ассимиляции и бегства из местечек, но в чем суть и смысл еврейства как позиции сегодня, не объясняется.
Музей в целом похож на красиво сверстанный, богатейший архив. В нем очень интересно копаться, но авторской интонации и генеральной линии здесь нет. На данный момент это скорее правильно, поскольку многое поросло быльем, и просто заявить об исторических фактах важнее, чем их интерпретировать. По-настоящему слабым местом музея является собственно выставочная архитектура. Раньше казалось, что гараж большой. Когда в нем располагался Центр современной культуры под управлением Дарьи Жуковой, хорошие выставки можно было отличить от плохих с ходу. Талантливый куратор брал Константина Мельникова в соавторы, и пространство платило сторицей. Недаром место заработало невиданную для современного искусства популярность. Аппельбауму сотоварищи удалось полностью скрыть архитектуру, сделать все, чтобы о просторах и пластике Бахметьевского гаража никто больше не вспоминал. Любимый прием Аппельбаума — диагональ, он ставит ее везде, наплевав на чуткость и здравый смысл. Так что мы приобрели эффектный современный музей, но утратили памятник архитектуры.