Сообщения СМИ о грядущей покупке «Газпромом» «Средневолжской газораспределительной компании» до сих пор не нашли подтверждения, но стали поводом для слухов о распродаже активов ассоциацией делового сотрудничества «Волгопромгаз». Об обоснованности этих слухов, итогах работы по созданию единого энерготрейдера ГК «Ростехнологии», а также о перспективах Самарской области под руководством губернатора Николая Меркушкина создатель «Волгопромгаза», глава Самарского отделения Союза машиностроителей и советник генерального директора «Ростехнологий» Владимир Аветисян рассказал корреспонденту „Ъ“ Екатерине Вьюшковой.
— Как Вы сами себя сейчас позиционируете? Вы — чиновник госкорпорации, бизнесмен, имеющий политическое влияние, музыкант или, может быть, все вместе? На одном из своих концертов Вы, кажется, обмолвились, что сейчас для Вас самое важное — это музыка. А как же все остальное?— Я себя позиционирую как Владимир Аветисян. И все. Это главная позиция моей жизни. Не могу назвать себя чиновником, поскольку должность советника генерального директора предполагает иную специфику работы. Я организую деятельность нескольких компаний госкорпорации «Ростехнологии» в части реализации программ энергоэффективности и энергосбережения. Так же я консультирую руководство корпорации по вопросам, относящимся к моей компетенции — энергетике. Вот, пожалуй, и все. Я не занимаюсь сегодня бизнесом как менеджер. Причем если говорить о самарских активах — не занимаюсь уже с 1999 года. Потому что именно с тех пор я работаю в компаниях с долей государственного участия. И сейчас главное для меня — это мой дом и моя большая семья. Конечно, и музыка (с 2008 года Владимир Аветисян поет и играет на гитаре в группе «D'Black». — „Ъ“) занимает важное место в моей жизни, но не главное. А что касается «влияния», ребята, определитесь — я влияю или нет. А то в дайджестах последние лет восемь я каждый месяц читаю: «Аветисян теряет влияние». Лет восемь я говорю: да, вообще нет никакого влияния, или уж я точно должен был его давно потерять. И я искренне не представляю, как физически должен выглядеть процесс влияния. И кстати, если я все-таки влияю на что-нибудь, это влияние положительное или отрицательное?
— Известно, что в «Ростехнологиях» Вы занимались созданием единого энерготрейдера для закупки энергии на оптовом рынке, а также оптимизацией состава всех энергоактивов госкорпорации. Продолжается ли эта работа, и каковы ее результаты? — Два года назад госкорпорация приняла решение о создании энергетического холдинга «РТ-энерго», главная цель которого — снижение затрат на энергоресурсы в себестоимости выпускаемой предприятиями продукции, а также реализация положений федерального закона 261 «Об энергосбережении…». Холдинг действует в трех направлениях. Уже созданный энерготрейдер должен наиболее эффективно работать как корпоративный поставщик электроэнергии, при этом, не являясь монополистом, он в условиях рынка вынужден доказывать свою состоятельность. Второе направление — выработка стратегии относительно тех активов, которые генерируют электроэнергию и тепло и находятся на балансе предприятий корпорации. Предстоит обособить такие активы, выделить их и определиться в каждом отдельном случае с дальнейшей судьбой. Это непростая задача, потому что с такого рода активами связаны зачастую большие долги, а потребители — муниципальные предприятия и население. Наконец, третье направление — проведение энергоаудита на предприятиях госкорпорации, внедрение энергосберегающих программ, реализация программ реконструкции и модернизации физически и морально устаревших объектов энергетической инфраструктуры, строительство новых объектов генерации. Уже есть первые результаты, но чтобы эта деятельность стала экономически заметной, нужно еще два-три года.
— Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Самарской области? — Если речь идет об экономике, на мой взгляд, последствия глобального экономического кризиса еще не прошли. Хотя активность повышается, особенно в банковской сфере, когда за кредитами выстраивается очередь, и на рынке жилья. Правда, цены на недвижимость еще не вернулись на докризисный уровень, а это важный индикатор. Один из флагманов нашей самарской промышленности, АвтоВАЗ, пережил этот кризис благодаря той гигантской государственной помощи, которая как надежный парашют вытащила завод из пропасти. Мы помним разговоры в прессе о том, что «ВАЗ уже не поднимется». А вот видите: сейчас продажи растут, а следовательно, производство увеличивается. Поэтому если говорить в целом, то я оптимистично оцениваю перспективы развития экономики Самарской области.
— Каковы, на Ваш взгляд, перспективы Самарской области в связи со сменой власти?— А разве власть в регионе поменялась? На мой взгляд, в Самарской области уже многие годы существует преемственность власти. Константин Алексеевич Титов на излете жизненного пути наконец-то вступил в «Единую Россию», Владимир Владимирович Артяков — яркий представитель этой партии, так же, как и нынешний губернатор. Так что у нас в стране, слава богу, власть одна. А если вы о том, как работает областное правительство, о том, как работает губернатор, ну чего сейчас-то говорить? Подождите. Прошло всего полгода. Сиюминутных результатов быть не может. Процессы эти достаточно инерционны. Поменялось практически все правительство, люди пока вникают в суть, в специфику региона. Граждане за полгода вряд ли смогут что-то почувствовать, если только какой-нибудь гражданин не работает в приемной у министра областного правительства. Давайте подождем, пусть хотя бы год пройдет, тогда уже и будем оценивать перспективы и компетенции нового правительства. Вот если вы лично почувствуете какие-то изменения, вот тогда это будет результатом деятельности нынешнего правительства.
— Встречались ли Вы с новым губернатором Николаем Меркушкиным? Если да, то какие темы обсуждали? — Дважды встречались. Обо всем разговаривали. О жизни — о прошлой и о настоящей, о работе. Естественно, мы говорили не о музыке, мы говорили о сфере ЖКХ, об управляющих компаниях, об электро- и теплосетях, о перспективах СВГК и шансах сборной России по футболу на Чемпионате мира-2018. Такой абсолютно нормальный, долгий деловой разговор губернатора с человеком, имеющим богатый опыт работы в советской и российской экономике. Не смотрите на меня так, и о прессе говорили. И статью обсудили, которая вышла в «Самарском обозрении» в день пришествия («Богат семьей», № 29 от 14 мая 2012 года . В материале было написано, что семья Мершкушкиных контролирует огромную бизнес-империю в Мордовии. — „Ъ“).
— А имеют ли под собой почву разговоры о том, что Ваши отношения с Меркушкиным как-то сразу не сложились? — Ну а вы сами-то как думаете? Вот на мой взгляд, наши отношения могут только улучшаться, потому что хуже, чем было, уже быть не могло. Представьте: человек вступает в должность, а в газете выходит разгромная статья с перепечатками интернетовских «разоблачений». И тут ему говорят: «Конечно, эту статью написал он». Вы, Екатерина, если бы это касалось вас, к этому как бы отнеслись? Мы с губернатором договорились, что в этой части невыясненных вопросов у нас не осталось, тему закрыли. Договорились и впредь встречаться.
— Губернатор с резкой критикой уволил из правительства Павла Иванова, которого считали Вашей креатурой и который руководил финансами области при двух предшественниках господина Меркушкина. Вас это задело?
— Вы сами говорите, что Павел Иванов работал в администрации при двух губернаторах, то есть больше 10 лет. А он до сих пор моя креатура? Вы сами-то в это верите? Вот лично мне какая разница, какую фамилию носит министр финансов областного правительства? Да, я очень хорошо отношусь к Павлу Иванову, более того, мы с ним, можно сказать, даже родственники. Я крестный его детей, он крестный моих детей. Мы живем недалеко друг от друга, дружим, встречаемся, иногда водки выпиваем. И конечно же, я огорчился, что его уволили, без сомнения. Но это не означает, что я огорчился оттого, что он перестал быть министром финансов. Он ценен для меня как друг, а не как министр. Мне кажется, это нормальные человеческие отношения. Вот, к примеру, если бы мы с вами подружились, а генеральный директор «Коммерсанта» вас по какой-либо причине уволил, я бы тоже огорчился. А с точки зрения мотивации губернатора, как и любого нового руководителя, это же почти аксиома — министр финансов приходит вместе с новым руководителем. А уж в нашей ситуации, когда некоторые мои «товарищи» приходят и говорят губернатору: «Есть тут такой Аветисян, вы знаете, он пришелец, тут что-то нечисто»... Еще и газета наша постаралась («Самарское обозрение» входит в АДС «Волгопромгаз». — „Ъ“). Ну так для них все как в руку легло. И если быть объективным, то дело тут вовсе не в Иванове. Правительство практически полностью поменялось и дальше будет меняться, я уверен. И это нормально. Я могу о чем-то сожалеть с чисто человеческой точки зрения, но, имея большой жизненный опыт и зная все эти отношения, я это понимал и предвидел.
— Как Вы оцениваете итоги работы Владимира Артякова на посту губернатора Самарской области? — Мне кажется, во время его руководства областью была четко выстроена вертикаль власти на всех уровнях. От власти федеральной до муниципалитетов. И что самое главное — выстроены «равноудаленные» отношения власти с местным и федеральным бизнесом. Наверное, многие проблемы предыдущая администрация не успела решить по весьма, на мой взгляд, объективным причинам. Мы помним: на период, когда Владимир Артяков был губернатором Самарской области, пришлось такое количество выборов, что не позавидуешь. Думаю, что ни один человек, отвечающий перед президентом за итоги выборов любого уровня, не будет совершать, скажем так, пусть рыночных, пусть даже справедливых и необходимых шагов, если это может негативно сказаться на пристрастиях электората. Повторюсь, наверное, поэтому некоторые экономические вопросы не были решены. Но я надеюсь, что новый губернатор и новое правительство решат эти вопросы. АвтоВАЗ как лидер самарской экономики на подъеме, и в этом не последнюю роль сыграл Владимир Владимирович Артяков. Поэтому ситуацию в жесточайший кризис как минимум удержали.
— А к успехам в выборах Вы тоже руку приложили? Мэра Самары Дмитрия Азарова многие считают ставленником «Волгопромгаза». — Давайте об этом поговорим серьезно. Не как люди зомбированные или ангажированные чьими-то постмилицейскими или постгубернаторскими интересами, а так, по-взрослому. Я вам гарантирую, что если бы «Волгопромгаз» или какая-либо другая коммерческая структура, могла бы «назначать» своих ставленников на административные посты такого уровня, они бы были везде. Слава богу, в нашей стране это сейчас невозможно — это первое, и это не нужно нам — это второе. Не нужно, потому что не нужно. «Волгопромгаз» был при трех предшественниках Азарова и будет существовать ровно до того момента, пока его акционеры не решат этот бизнес продать. Что, у «Волгопромгаза» появились новые бизнесы в Самаре при новой администрации? Мне вообще многие говорят, мол, при них и за деньги ничего решить нельзя — не берут. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Да, на выборах мэра Самары победил мэр Азаров, только с одной поправочкой — ставленник областного правительства (он был министром регионального правительства в это время) и «Единой России». Или я что-то перепутал? Насколько я знаю, кандидатура его была утверждена на всех уровнях партийной иерархии и большие партийные функционеры лично контролировали избирательную кампанию. Какой там «Волгопромгаз»? Ну, работал когда-то в одной из наших структур Азаров. Меня, следуя такой логике, можно назвать ставленником школы №3 города Новокуйбышевска. И вообще, даже видимость того, что я занимаюсь политикой, я перестал создавать еще при Титове — он живой свидетель. Мы с ним договорились: я не занимаюсь политикой, а он перестает носить костюмы от Versace. Мы были и есть как те солдаты. Власть нас о чем-то попросила — а мы талантливо, в строгом соответствии с указаниями, исполняем. Не больше и не меньше.«Волгопромгаз» всегда был и остается лояльным к власти. И не потому, что нам что-то нужно. Это наша жизненная позиция. Если твой бизнес работает в этой стране, как этот бизнес может не уважать власть и быть к ней в оппозиции? Для меня это тождественно несоблюдению законов. Вот у отдельных граждан может быть на все это собственное мнение.
— Считаете ли Вы справедливой оценку Валентины Матвиенко, которая после визита в Самару назвала ее грязным и неухоженным городом?— А что, кто-нибудь может с уверенностью утверждать обратное? В Самаре действительно в большинстве своем отвратительные дороги, мягко говоря страшноватые дома и грязь на улицах. Валентина Ивановна, наверное, еще про местные пробки ничего не знает. Я вообще удивлен, почему праведная критика человека, чьи эстетические чувства были оскорблены, вызвала такую бурю эмоций. Это что, для всех стало откровением? Получается, что всем до лампочки, что город грязный и дороги плохие, но почему-то все очень возбудились, когда об этом сказала спикер верхней палаты парламента. Справедливости ради могу сказать, время года для показательного приема выбрано было не самое удачное. И промышленная зона Безымянки совсем не Париж. Хотя с другой стороны, это тоже часть нашего города. Вот лично я осенью к себе в Самару иногородних друзей не приглашаю. Правда, я не могу не заметить в редкие часы, когда мне все же приходится выбираться в город, что какие-то перемены к лучшему с лицом города все же происходят. Набережная, пусть хоть выборочно. Какие-то дороги стали похожи на дороги. С одной стороны, понятно, что этого мало, всем всегда хочется сразу и всего, но такой Самара была при Олеге Николаевиче Сысуеве (мэр Самары в 1992-1997 годах. — „Ъ“), при Георгии Сергеевиче Лиманском (мэр Самары в 1997-2006 годах. — „Ъ“) и при Викторе Александровиче Тархове (мэр Самары в 2006-2010 годах. — „Ъ“). И, наверное, изменить все за два года нельзя, когда город «убивали» двадцать лет. Вообще, это не оригинальная самарская проблема. Я с этим явлением сталкивался во множестве городов Российской Федерации. И меня всегда удивляло: почему же, господа градоначальники, вы все политики, а не градоначальники по сути этого определения? Не подумайте, что это совет кому-то, это просто как в детской книге — «что бы ты сделал, если бы градоначальником был ты». Вот я бы на их месте посчитал, сколько часов в четырех годах, и все эти часы потратил бы на то, чтобы каждый встречный прохожий в городе говорил мне: «Спасибо за вашу работу». А пятый год можно было бы потратить на тиражирование своего опыта коллегам из других городов. И тогда благодарные сограждане просили бы такого градоначальника остаться на следующий срок. А вот после переизбрания, если кому-то захочется, можно вспомнить и про политику. Но, что называется, у каждого кандидата своя программа.
— Поступали ли к Вам предложения о продаже активов «Волгопромгаза»? «Газпром» интересуется СВГК? — Если я вам скажу, что весьма вольные разговоры на эту тему с Кириллом Селезневым (гендиректор ООО «Газпром межрегионгаз». — „Ъ“) датируются началом 2008 года, будет ли это для вас автоматически означать, что «Газпром» СВГК интересуется? Но если хотите, я могу порассуждать на заданную тему. У «Межрегионгаза» есть дочернее предприятие, которое консолидирует подобные активы по всей стране. С этой точки зрения такой интерес выглядел бы весьма логично. Хотя, если честно, я не очень понимаю, зачем это все в принципе нужно «большому» «Газпрому». Головная боль с «мелкомоторами», населением, управляющими компаниями, муниципальными котельными, неплатежами и тарифным регулированием в каждом субъекте федерации. Хорошо, когда за тебя все эти хлопоты несет кто-то другой, но это только мои рассуждения. Дальше в это углубляться не будем, потому что так можно дорассуждаться до реорганизации «Газпрома». И чтобы вам совсем все было понятно про переговоры о продаже, вот намедни корреспондент «Волжской коммуны» позвонил моему пресс-секретарю и попросил подтвердить доподлинно известный ему факт моих переговоров в Самаре с Алексеем Борисовичем Миллером (председатель правления и заместитель председателя совета директоров ОАО «Газпром». — „Ъ“). Друзья мои, опомнитесь: где СВГК, и где Миллер. Купить Gaz de France — другое дело. И еще маленькая ремарка: я физически в это время находился в тот день в 3000 километров от Самары. Не слушайте и не читайте дурных сказок.
— Если предложения о продаже активов к Вам все-таки поступят, готовы ли Вы их рассмотреть и на каких условиях? — Знаете, бывают такие бизнесмены, для которых их бизнес-актив — дело всей жизни. Я знавал таких людей из прошлого, им говорят: продайте, а они говорят: нет, пусть будет. Пусть из директорского кресла меня вынесут вперед в ногами, не продам. Вот только бизнес живет по своим законам, жестким и точным, как в математике и физике. И цикл — такой: вы вложили капитал, вы развиваете проект, вы получаете доходность на вложенный капитал, чистую прибыль, дивиденды, вы реализуете новые идеи и дальше капитализируете свой бизнес. Вошли за 100 рублей, в процессе капитализации получили доход еще в 100 рублей, и ваш бизнес стал стоить 300 рублей. И вы понимаете, что больше он стоить не может, просто потому что не может. Ну, будете вы ежегодно получать те же 100 рублей, а может быть, и меньше, основные фонды и технологии будут стареть, доходность и капитализация — снижаться. Какое решение? Правильно, на пике стоимости — продавать. Конечно, это просто один из примеров. Вот вам еще один пример. Любимый мною Эрик Клэптон несколько лет назад купил картину Герхарда Рихтера — современного художника — за $2,5 млн. А продал ее недавно за $34 млн. Может, он любил эту картину больше всего на свете, хотя там какие-то красно-синие полосы, я в этом слабо понимаю, предпочитаю другую живопись. Но он ее продал, потому что знал, что это нужно сделать сейчас. И вообще, нельзя торговать Родиной, честью, достоинством, детьми и семьей, ну, еще, конечно, я бы не советовал продавать оружие и наркотики. Все остальное — бизнес, ничего личного. Если сложится так, что сделка принесет финансовую и экономическую выгоду в данный момент времени, — я буду серьезно обсуждать эту сделку. Хотя я убежден, что для жителей Самарской области нет никакой разницы, Аветисян ли акционер каких-то региональных активов или кто-то другой. Людям интересно, качественные услуги предоставляет кампания или нет. И сколько после смены собственника за эти услуги придется платить — больше или меньше.Ну, какое мне лично дело до того, Ходорковский владеет ЮКОСом или нет? Раньше на заправках было написано ЮКОС, сегодня — «Роснефть». Я приезжаю на заправку и меня интересует, не кто ею владеет, а сколько стоит бензин и его качество.