Бывают вроде бы неожиданные аналогии и параллели. Допустим, рядом с Петреусом была роковая брюнетка, а рядом с Сердюковым — блондинка. Ну и что? Люди есть люди — как по ту, так и по эту сторону Атлантики. Включая военных начальников. И там и здесь скандалы разгорелись не без помощи конкурирующих групп влияния.
Впрочем, на этом сходство заканчивается. Разница в том, как на такие истории реагируют общество и государственные институты.
Генерал Петреус сам подал в отставку. Сердюкова отстранил президент. У подруги Петреуса нет огромной квартиры в самом дорогом районе и чемодана с драгоценностями, а у его сестры — трех квартир в этом же доме, еще трех квартир в Петербурге, трех "Мерседесов" (Бог любит троицу) и еще кое-чего по мелочи. У нас все это считается нормальным. У какого министра нет родственников и друзей, которым сказочно везет в бизнесе?
Еще одно важное отличие — в технологической последовательности. У нас сначала наверху намечаются оргвыводы, а потом следуют скандал и разоблачение. У них, напротив, сначала скандал, а потом оргвыводы. Пока министр Сердюков был в силе, о шести квартирах его сестры бескомпромиссные СМИ помалкивали. И вот вдруг прорвало!
Традиция, однако. Со времен Ивана Грозного земские челобитные на произвол и притеснения со стороны государевых наместников принимались в Москве только после отстранения наместника от власти. С целью полного расследования злодеяний и сурового наказания. Пока же наместник был при деле, доносы на него воспринимались как покушение на государеву вертикаль и карались наряду с крамолой. Доносчику первый кнут!
Трудно сказать, укрепляет или ослабляет государственный механизм публичная прозрачность крупных казенных фигур — тем более из силовых структур. В деле Петреуса не обошлось без ФБР, в деле Сердюкова — без ФСБ и ОПК. И там и здесь совсем не независимые ветви, а вполне закрытые ведомства, сводящие друг с другом счеты по неведомым нам понятиям.
Трудно, однако, не увидеть очевидного: в Америке система "раннего предупреждения" о том, что некий начальник теряет адекватность, срабатывает раньше и точнее, чем у нас. Нарушитель писаных или неписаных норм будет вычислен и остановлен значительно раньше, чем у него снесет крышу.
У нас и сами по себе нормы более размыты, и инструментарий для отслеживания их нарушений отлажен хуже. Смотреть можно лишь сверху вниз. При взгляде снизу или сбоку разглядеть ничего невозможно — туман или дымовая завеса. Командовать в таких условиях проще. Только вот насчет адекватности и рациональности поступающих из верховного тумана команд возникает все больше сомнений.