На открытие ретроспективы Андрея Кончаловского представить фильм "Дуэт для солиста" приехал играющий в нем МАКС ФОН СЮДОВ. С легендарным актером побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Вы снялись в тринадцати фильмах Ингмара Бергмана, будучи практически его альтер эго, сыграли даже его деда. Как вы попали в "семью Бергмана" — самую знаменитую актерскую семью на свете?
— Это долгая история. Еще в 1944 году, когда я был подростком, мои родители спорили, пускать ли меня на фильм "Травля" об ученике, который восстает против деспотичного учителя и даже физически атакует его. Сценарий этой картины написал Ингмар Бергман. Вскоре он дебютировал как режиссер в кино и стал самым молодым директором муниципального театра. Мы встретились, когда Бергман работал в театре в Мальме и у него уже сложилась труппа прекрасных молодых артистов, которых он также снимал в кино и занимался их творческим развитием. Это и была "семья Бергмана", как вы ее назвали, объединенная чрезвычайным творческим энтузиазмом. Все мечтали войти в эту семью, и я тоже, конечно, был счастлив к ней присоединиться.
— Потом вас позвали в Голливуд, и первая же роль, которую предложили,— ни много ни мало Иисус Христос в "Величайшей из рассказанных историй". Почему, как вы думаете?
— Представьте: вы — американский продюсер. Посмотрели "Седьмую печать" Бергмана, где я играю средневекового рыцаря-крестоносца и веду диалог со Смертью. Конечно, вы подумаете, что я серьезный религиозный философ. Наверное, потянет на Христа...Честно говоря, фильм получился красивым, но слишком иллюстративным и статичным.
— Каковы итоги вашего голливудского периода? Вообще — каково европейскому актеру в Америке?
— Это можно назвать словом adventure — приключение. Вы приехали из маленькой страны — и перед вами открылся огромный мир. Я много путешествовал, снимался у Сидни Поллака, Уильяма Фридкина, Дэвида Линча, Вуди Аллена. Были, конечно, и слабые картины, иногда я делал ошибки.
— Успехов было больше. В прошлом году вы получили вторую оскаровскую номинацию за роль в фильме Стивена Долдри "Жутко громко и запредельно близко"...
— Эта работа принесла мне радость, и жаль, что картину посмотрело меньше людей, чем она заслуживает. Но вообще приезжий актер в Голливуде обречен на то, чтобы играть иностранцев — а это чаще всего или бандиты, или представители экзотических профессий (например, ученый или музыкант). Играть нормальных людей — привилегия американцев.
— Вернувшись в Европу, вы снимались у лучших скандинавских, французских, немецких, итальянских режиссеров. Даже поселились одно время в Италии, подружились с Марчелло Мастроянни...
— Это был потрясающий актер. Вообще итальянское кино тогда было великим, в нем работали Де Сика, Феллини... Куда оно делось сейчас? Просто поразительно! Мне довелось сняться у Валерио Дзурлини, Альберто Латтуады...
— У последнего — в "Собачьем сердце" по Булгакову. А через десять лет вы попали на съемочную площадку к Андрею Кончаловскому. Что означал в вашей жизни русский сюжет?
— В свое время на сцене я играл Паратова в "Бесприданнице". А в "Собачьем сердце" — профессора Преображенского. В годы холодной войны мне не раз доставались роли "русских злодеев" — впрочем, как и немецких. Но встреча с Кончаловским — это особая тема. Один из моих любимых фильмов — "Поезд-беглец". Я уже играл в "Дуэте для солиста", только на сцене, режиссером был Уильям Фридкин, и всего два персонажа — я и Энн Бэнкрофт. В фильме ее сменила Джули Эндрюс, а сценарий существенно преобразился. Для меня как артиста театральной закваски было огромным удовольствием работать с Андреем Кончаловским, потому что этот человек равно понимает природу театра и кино, а его острый и ясный взгляд на психологию делает вас по-настоящему свободным.
— Есть ли еще режиссер в мире, с кем вы не успели, но хотели бы поработать?
— Михаэль Ханеке и братья Коэн.