Выставка / Современное искусство
В галерее Института проблем современного искусства Национальной академии искусств проходит выставка "Социальная эйфория". Осмотрев ее, ЛЕЛЯ ГОЛЬДШТЕЙН пришла к выводу, что состояние общественной жизни вызывает у художников скорее горькую насмешку, чем эйфорический восторг.
Институт проблем современного искусства, кажется, начинает превращаться в серьезную выставочную площадку. Летом в рамках параллельной программы первой киевской биеннале Arsenale 2012 здесь был представлен необычный проект "Перспективы" (см. "Ъ" от 1 июня), а теперь развернута экспозиция "Социальная эйфория". Один из ее кураторов — Андрей Сидоренко — в прошлом году, к слову, уже организовывал в этом пространстве молодежную выставку "Коллективные сновидения", и логично было предположить, что его новый проект станет продолжением демонстрации достижений начинающих авторов. Однако случилось иначе. В "Социальную эйфорию" вовлечено два десятка состоявшихся авторов — от именитых Василия Цаголова, Антона Соломухи, Олега Тистола, Марины Скугаревой, Николая Маценко, Игоря Гусева, Александра Клименко до пусть и более молодых, но не менее известных Романа Минина, Гамлета Зиньковского, братьев Алексея и Владимира Саев, Артема Волокитина, Марины Талютто. Наверное, для академического научного учреждения, входящего в состав Национальной академии искусств, сотрудничество с авторитетными художниками — правильная стратегия. Важно отметить и то, что практически все представленные работы созданы если и не специально к этой выставке, то, по крайней мере, совсем недавно, благодаря чему "Социальная эйфория" действительно воспринимается как моментальный снимок актуальных тенденций украинской арт-среды.
«Эйфория» попала в название только из-за красоты самого слова
Вероятно, интерес художников к социальным проблемам объясняется не только заявленной тематикой выставки. Видимо, многие авторы и сами не прочь выразить свои, как правило, негативные эмоции по отношению к тому, что их окружает. Разброс объектов их саркастических выпадов и горьких аналитических наблюдений довольно широк — от советских архетипов до современных символов и медийных героев. Изображенная на полиэтилене пластиковая посуда Альбины Ялозы ("Still life"); громадные магазинные чеки, выполненные из алюминия Мариной Талютто; очередной холст Олега Тистола из серии "Теленовости" — на сей раз на нем запечатлен патриарх Кирилл на телеэкране; снимки из цикла Романа Пятковки "Советское фото", где поверх портретов космонавтов, ветеранов труда и передовиков производства отпечатаны легкомысленные полуобнаженные красотки; будто бы выгоревшие от времени, похожие на рисунки из советского школьного учебника полотна Андрея Сидоренко — в этих и других представленных в экспозиции работах отражены довольно унылый быт и шаблонная система коммуникаций современного человека.
Естественно, глядя на эти артефакты, чувства эйфории не переживаешь. Не испытывают его, судя по всему, и художники. В кураторском манифесте зрителям сообщают: "Любой информационной повод, связанный с обществом, сегодня может стать причиной массовой истерии. Однако интерес этот часто вызван игрой воображения, приносящей эмоциональный всплеск, яркую эйфорию в преддверии мифических перемен". Поскольку этот путаный текст все равно не проясняет концепцию, приходится сделать вывод, что "эйфория" попала в название выставки исключительно из-за красоты самого слова. Публика на него, впрочем, не реагирует и даже, увы, игнорирует возможность пережить некоторый подъем чувств, вступив в непосредственный контакт с единственным объектом на выставке, "Качелями" Виталия Кохана,— никто на них сесть и покачаться не решается.