Классика с Михаилом Трофименковым

"Взрывоопасная красотка"

(Bombshell, 1933)

Взрывоопасная, взбалмошная комедия о голливудских нравах: трудно поверить, что ее снял тот самый Виктор Флеминг, который снял "Унесенных ветром". Чего только нет у платиновой звезды Лолы Бернс (Джин Харлоу)! Три бобтейла — ну, это меньшее из зол. Папаша (Фрэнк Морган), алкаш, конезаводчик и бестолковый агент дочери: в соответствии со своим вкусом он украсил ее дом картинами со спаривающимися лошадьми. Брат — еще пущий алкаш, бабник и драчун. Режиссер, бьющий Лолу сценарием по голове. Маньяк, преследующий Лолу, уверяя, что она — его сбежавшая жена, в отсутствие которой у них появились еще двое малышей. Жиголо, именующий себя маркизом Хьюго ди Пиза (Иван Лебедефф). И, что самое страшное, у нее есть влюбленный и неутомимый на выдумки пресс-секретарь Спейси (Ли Трэйси), заботящийся о том, чтобы ни один день в жизни Лолы не обходился без скандала — желательно сексуального свойства и с мордобоем,— о котором бы вопили первые полосы газет. Через год цензурный кодекс Хейса положит конец всем этим прелестным экранным безобразиям.

"Человек-волк"

(The Wolf Man, 1941)

Аннотация, гласящая, что фильм Джорджа Вагнера входит в "классическую серию ужасов студии "Юниверсал"", не должна вводить в заблуждение. Про "классическую серию" — это изрядно поиздержавшаяся "Юниверсал" так назвала для самоутешения жалкие и трогательные поделки, эксплуатировавшие славу шедевров ужаса начала 1930-х. Ларри Тэлбота, покусанного в родном Уэльсе оборотнем и превратившегося в вервольфа, играет Лон Чейни-младший, сын великого отца, "человека с тысячью лиц", гения перевоплощения и грима. Вот и "Человек-волк", так сказать, "младший" фильм. На оборотня нельзя смотреть без слез. Да, конечно, студийные умельцы имели право гордиться париком из шерсти яков, который Чейни-младший надевал, когда оборачивался. Но похож он в этом парике почему-то вовсе не на исчадие ада, а на давно не стриженного бомжа, которого кто-то напугал столь радикально, что волосы у бедолаги стали дыбом. Хорошо еще, что самые страшные по замыслу создателей эпизоды разворачиваются в густом тумане: у нас в Уэльсе, знаете ли, всегда туман.

"Великолепная инсинуация"

(The Gorgeous Hussy, 1936)

Кларенс Браун, постановщик лучших фильмов Греты Гарбо, мастерски скрещивает мелодраму с политикой: романтическая Пегги О`Нил (Джоан Кроуфорд) отказывается от брака с любимым сенатором Рэндольфом (Мелвин Дуглас), поскольку верна федеративной идее, а он, напротив, вирджинский сепаратист. Браун более чем привольно — ну и ладно — экранизирует "скандал "нижних юбок"" (1830), омрачивший президентство Эндрю Джексона (Лайонел Бэрримор). Джексона обвиняли в том, что он женился на своей, уже покойной, Рэйчел, не дождавшись ее развода с первым мужем. А Пегги — в том, что эта дочь трактирщика определяет политический курс, и что там у нее со стариканом-президентом, бог весть. Неотразимая прелесть фильма — очевидно, достоверное живописание такой деревенской политической жизни юных США. Отцы нации останавливаются в простецком трактире, треплют по щечке Пегги, их жены курят трубки, а только что избранный президент врывается в гущу враждебной толпы, чтобы набить морду хаму, обидевшему Рэйчел. Это, пожалуй, и называется демократией.

"Лунный свет и соленые крендельки"

(Moonlights and Pretzels, 1933)

Ужасное название и, на первый взгляд, стандартный мюзикл. Душевная провинциалка Салли (Мэри Брайан) пригрела в своем музыкальном магазине безработного музыканта Джорджа (Роджер Прайор), а тот отдохнул — и укатил на Бродвей. В одночасье стал звездой, миловался с хищноватой Элзи (Лилиан Майлз) — и не заметил в кордебалете Салли: переступив через гордость, она последовала за ним. Любовные проблемы, как водится, не приходят одни: шоу на грани гибели. Даже странно, что снял это великий Карл Фройнд, оператор Мурнау, Ланга и "Дракулы" Броунинга, режиссер "Мумии" (1932) и "Безумной любви" (1935). Но хореография в этом недорогом фильме, все эти раскрывающиеся цветы из танцовщиц, каждая из которых хороша по-своему, не уступает лучшим номерам Басби Беркли. В финале же фильм оказывается мюзиклом не простым, а пропагандистским. Триумф шоу Джорджа о жертвах Великой депрессии перетекает в бравурную дробь кинохроники. Рузвельт победил на выборах! Пять миллионов вчерашних безработных радостно валят лес и копают канавы!! И пиво теперь выпускают в пол-литровых бутылках!!!

"Остров ярости"

(Isle Of Fury, 1936)

Ни один из сотни фильмов, снятых Фрэнком Макдональдом, не остался в истории даже подстрочным примечанием. "Остров" — в завлекательность банального названия вряд ли верили даже продюсеры — длится ровно час. В главной роли — Хамфри Богарт, обреченный, казалось, до конца жизни играть второсортных подонков. Этого более чем достаточно, чтобы счесть "Остров" ничтожным опусом категории B. Между тем в этой экранизации "Тесного угла" Сомерсета Моэма кораблекрушение, поединок с осьминогом-гигантом и горка трупов в финале неожиданно уживаются с психологическим портретом кучки европейцев, по причинам, о которых никто из них не распространяется, обосновавшихся на тихоокеанском острове и подозревающих в каждом чужаке опасного посланца из собственного прошлого. Добытчик жемчуга Вэл Стивенс (Богарт) ничего не имеет общего с богартовским гангстером из, скажем, "Судьбы солдата в Америке". Скорее уж он — предшественник самого Рика Блейна из "Касабланки": такой же разочарованный, битый, добровольный изгой, о котором сразу ясно, что сердце у него по-прежнему большое и горячее.