Книги с Игорем Гулиным

"Описание города"

Дмитрий Данилов

М.: Астрель, 2012

Московский прозаик Дмитрий Данилов попал в поле зрения относительно широкого читателя два года назад, когда вышли сборник "Черный и зеленый" и роман "Горизонтальное положение", подневное описание одного года из жизни автора, сплошь состоящее из однообразных мелких действий и перемещений. В основе его второго романа — сходный формальный прием. Задача — выбрать ничем не примечательный российский город и ездить туда на протяжении года. Двенадцать коротких визитов с целью ощутить, что город "вошел в печенки". Роман — дневник этого почти физиологического проникновения: поездки на автобусах и электричках, посещение скучных футбольных матчей и чтение местных газет, бесцельные прогулки.

Данилов ни разу не называет место действия, но и не пытается его зашифровать. Город легко угадывается. Дело в другом: главный прием романа — отказ от называния ради описания. Он распространяется на любые топонимы (вроде "Улица, названная в честь отрасли экономики"), самые незначительные вещи. Данилов подробно рассказывает, как устроена горка на детской площадке, пешеходный переход, что заполняет одинаковые улицы. Крайняя степень отстранения создает здесь эффект предельной монотонности. Мир состоит из похожих, плоховато устроенных, неказистых вещей. Но в них всегда можно вжиться, сделать своими, полюбить. О такой романтике ничтожного — все даниловские тексты, но в этом романе, кажется, немного меняется ее нота.

Это донельзя классическая завязка: человек приезжает в город, где он никого не знает. Что-то должно произойти, начаться. Тут не происходит ничего, сама повторяемость поездок уничтожает возможность события. Но одна вещь выпадает из сети регулярностей — тишина. Рассказчик находит ее в разных местах, но везде только один раз. Целью поездок в "описываемый город" становится именно такая ловля тишины, не-события. Материальным воплощением этой живительной пустоты служит маленький пустырь на месте дома "выдающегося русского писателя", место ежемесячного паломничества рассказчика. Некий стихийный буддизм Данилова, присутствовавший и в других книгах, здесь ощущается лучше, чем когда-либо. Но его совсем не стоит пугаться: речь не идет об учении, а о тонкой манере обращать безразличие в красоту.

"История леса. Взгляд из Германии"

Хансйорг Кюстер

М.: Высшая школа экономики, 2012

Предмет этой книги довольно неожиданный. Это, собственно, лес. Причем лес глазами немца. Звучит немного смешно, но, если верить Хансйоргу Кюстеру, этот народ посвящал созерцанию леса изрядную долю своего времени и интеллектуальных усилий, раз за разом выбирал его как одну из основ национальной идентичности. Кюстер рассказывает, как менялись роль и образ германского леса — от раннего средневековья до Гете, от Третьего рейха до современных экологов (в Германии именно защита лесов — одно из самых распространенных проявлений алармистского патриотизма). Однако по основной профессии автор — палеоботаник, историк растений, и изрядную часть его книги занимают описания того, как формировался сам лес. В том числе и тогда, когда никаких немцев, да и вообще людей рядом не было. Таким образом, заглавный объект подвергается здесь перекрестному описанию. Лес оказывается вещью и полностью природной, и абсолютно культурной, увиденной человеком и постоянно им выдумываемой. В целом книга Кюстера — почти идеальный научпоп. Она не про открытия, а про широту взгляда. Широту, часто сбивающую читателя с толку, мешающую любопытство пополам с недоумением.

"Саврола"

Уинстон Черчилль

СПб.: "Алгоритм", 2012

Немного курьезная Нобелевская премия по литературе, как известно, досталась Уинстону Черчиллю за публицистку и воспоминания. Но в карьере британского премьер-министра была и одна художественная книга. Впервые переведенный сейчас на русский роман "Саврола, или История революции в Лаурании" 25-летний Черчилль, тогда младший офицер британской Индийской армии, выпустил в 1899 году. Лаурания — выдуманная страна, расположенная где-то в Средиземноморье. Дела в ней обстоят плохо: в результате гражданской войны власть захватил авторитарный генерал Антонио Молара, и единственная надежда на восстановление демократии — отряд революционера Савролы. Состоящий из политических интриг, романтических страстей и уличных боев, в описаниях которых молодой Черчилль, по мнениям современников, был особенно хорош, "Саврола" — это отчасти просто забавная приключенческая литература, а отчасти — политическая притча. Тонкие намеки на ситуацию в Британии конца XIX века современный читатель, особенно российский, опознать, конечно, не очень в состоянии. Впрочем, жанр этот тем и хорош, что позволяет читателю, сообразуясь с моментом, вносить собственную политическую актуальность.