Демократия лучше недемократии тем, что заставляет демократических лидеров нервничать: раз власти можно лишиться на выборах, то нельзя откровенно нарушать закон, раздавать деньги и посты дружкам. К тому же, чем более неэффективна твоя власть, тем больше риск после выборов ее потерять.
От расследований не застрахованы даже лидеры ведущих демократий: приговоры за финансовые злоупотребления получили экс-президент Ширак и экс-премьер Берлускони. С трудом избежали их бывший французский премьер Доминик де Вильпен и экс-канцлер ФРГ Гельмут Коль.
Бывших диктаторов же судят не столько за финансово-коррупционные махинации, сколько за убийства и подавление своих противников. Подобные обвинения не бросались разве что Ро Дэ У — южнокорейскому президенту, который начал реальную демократизацию жесткого авторитарного режима. Другие же диктаторы становились жертвами расправы внесудебной (как Каддафи) или лишь номинально судебной (как Чаушеску). Хонеккера и Ярузельского освободили от суда то ли за преклонный возраст, то ли за то, что они ушли без пролития крови.
Комиссия по расследованию деятельности Михаила Саакашвили — особый случай: последний не только не ушел из политики (как и Юлия Тимошенко, получившая реальный срок после ухода в оппозицию), но и сохраняет президентский пост. Как и многие диктаторы и "полудиктаторы", он был вынужден уступить и допустить честные выборы под двойным давлением: "сверху", со стороны Запада, с которым не мог поссориться слишком сильно, и "снизу", со стороны разочарованного общества. Давлением столь действенным, что не признать результаты выборов он не мог и превратился в "хромую утку" почти за год до президентских выборов. Казавшийся хитроумным план "объехать" запрет на новый президентский срок путем конституционной реформы провалил грузинский избиратель. Премьером на момент будущих выборов будет противник нынешнего президента.
Но парламентские выборы в Грузии не конец Саакашвили, а начало политической борьбы по новым правилам, правилам реальной конкуренции, и игроком действующий президент быть не перестал. Именно поэтому новому парламентскому большинству и понадобилось расследование его деятельности — чтобы подрезать этой хромой утке еще и крылья. Не уверен, что комиссия сможет дать ответ, была ли насильственной смерть Зураба Жвании. Нет ясности и в том, насколько глубоко копнут коррупционные дела,— слишком сильно раскачивать лодку грузинская элита тоже вряд ли захочет. Но как бы ни повернулись дела, главная защита Саакашвили не в том, что он еще пока президент, а в том, что признал победу оппозиции,— так и начинается демократизация.