"Трехгрошовая опера" в Национальной опере
Московскому художественному театру с его школой перевоплощения всегда была чужда брехтовская эстетика. Разумеется, сегодняшний МХАТ — лишь дальний родственник театра, исповедовавшего систему Станиславского. Однако Кирилл Серебренников, взявшись за "Трехгрошовую оперу", явно задумался над тем, как прописать ""Чайку" эпического театра" (так называют пьесу Брехта историки театра) в театре с чайкой на занавесе. Режиссер не только вернул этому успешному бродвейскому мюзиклу социальную остроту и злость. Он придумал оправдание зонгам, то и дело прерывающим действие и требующим особой условности: согласитесь, странно, когда бандит с петлей на шее распевает шлягер. Но Мэкки Константина Хабенского в спектакле МХАТа не столько бандит, сколько любитель хеппенингов. Свою свадьбу с Полли Пичем он превращает в шоу, наряжая уголовников в смокинги и заставляя корчить из себя джентльменов. Артистом оказывается и папаша Пичем (Сергей Сосновский), решивший погубить Мэкки, чтобы спасти семейное дело. По Пичему, все мы — артисты в этой бескрайней зоне, где туповатый шеф лондонской полиции Браун (Алексей Кравченко одет, разумеется, в милицейскую форму) гуляет на свадьбе своего армейского кореша Мэкки. Где любого можно ловко "развести": собственную дочь, лондонский сброд, публику в зале (если поклянчить милостыню прямо во время спектакля).
По ходу действия, однако, понимаешь, что и сам режиссер, раз за разом выдумывающий остроумные трюки, такой же безудержный перформер. Финальный фокус его спектакля забыть невозможно. Чудом избегнувший виселицы Мэкки шагает по вертикальной бетонной стене, устланной красной ковровой дорожкой. Его путь наверх только начинается.
Национальная опера / 1-2 (19.00)