Классика с Михаилом Трофименковым

"Парень по кличке Флинт"

(Our Man Flint, 1966)

Мир празднует полувековой киноюбилей Джеймса Бонда, оставляя в обидной тени его ровесников-двойников, не сумевших дожить до его почти мафусаиловых лет. Между тем в 1960-х годах была распространена обаятельная практика. Стоило удачливым продюсерам произвести на свет популярного героя, как конкуренты выбрасывали на рынок его пародийных клонов. Марио Бава ответил французскому Фантомасу своим "Дьяволиком", успех Бонда вызвал к жизни плеяду суперагентов. Из них в истории остался только Гарри Пальмер, сыгранный Майклом Кейном в трех фильмах, начиная с "Досье Ипкресс" (1965) Сидни Фьюри. Но Пальмер — чисто британская, тонкая штучка, не пародия на Бонда, а анти-Бонд. Янки действовали грубее. Суперагент Мэтт Хелм, воплощенный в четырех, начиная с 1966 года, фильмах Дином Мартином, благополучно и справедливо забыт. А вот Дерек Флинт из фильма Дэниэла Манна из небытия вынырнул. Честно говоря, продюсерская игра заведомо не стоила свеч. Пародировать Бонда бесполезно: он и так, в отличие от своего литературного прототипа, пародиен — ровно в той степени, чтобы не сорваться в балаган. Но в замысле Флинта мерцала искра божья благодаря выбору актера на заглавную роль. Представьте суперагента, который небрежно упоминает в разговоре с шефом разведки, призывающим его вернуться на службу и спасти мир, что только что вернулся из Москвы. "О! Вас позвали туда дела?" — "Нет, балет".— "О! Вы летали в Москву смотреть балет?".— "Нет, ставить". Флинта ублажают в его декадентском гнездышке четыре гурии. Он владеет приемами борьбы барицу и расслабляется, на несколько часов останавливая сердце. Распознает по микрочастицам на отравленной стреле, что выпустившие ее злодеи накануне кушали в Марселе буйабес. Его персональный секретный код создан на основе математической пропорции "90-60-90". Он умеет при помощи рулона туалетной бумаги преобразиться в индийского раджу. Отказывается от чемоданчика с шестью десятками смертоносных гаджетов: у него есть своя, крохотная штучка, обладающая 83 боевыми функциями. А если учесть, что ее можно использовать и как зажигалку, то и всеми 84. Совместите этот шик-блеск с лицом злобного, застарелого пацана Джеймса Кобурна — неразговорчивого метателя ножей Бритта ("Великолепная семерка") и однорукого охотника на индейцев ("Майора Данди") — и комический эффект гарантирован. Хороши и злодеи, ставящие Запад на колени: доктора Крупов, Ву и Шнайдер. Они пытаются шантажом принудить мировых лидеров уничтожить ядерное оружие, но вовсе не потому, о чем вы подумали. Их цель — не тоталитарная власть, а, напротив, воплощение мечты 1960-х: царство всеобщей любви, в котором мозги всех женщин промыты от вредных феминистских штучек. Даже обидно, когда остров, где уже создан прообраз сексуального парадиза, взлетает на воздух. Кстати, преступный шантаж заключается в том, что с помощью некой кустарной аппаратуры доктора вызывают глобальное потепление. И это не единственное пророчество, случайно заключенное, как часто бывает, в немудреной оболочке. Например, именно во "Флинте" герой впервые "мочит в сортире" врага — старого нациста Ханса Грюбера. Впрочем, иллюзий по поводу фильма строить не стоит. Он очень забавен лишь в первой своей половине. Когда же дело доходит до решающей битвы, так сказать, Добра и Зла, рукопашные и взрывы становятся неотличимы от аналогичных эпизодов бондианы: пародия достигает грани, за которой превращается в то, что, собственно говоря, и призвана передразнивать.

"Предместье"

(The Burbs, 1989)

Блестящий гротеск Джо Данте. Обманка, непрестанно и неприметно меняющая интонацию. Сначала смотришь сатиру на тупость захолустных пригородов, в данном случае Мэйфилд Плейса, что в Хинкли Хиллз. Потом — как пародию на фильм ужасов, политический памфлет против ксенофобии любого рода и, наконец, как почти настоящий фильм ужасов на грани как раз ксенофобского манифеста. Рей Питерсон (Том Хэнкс) только собрался содержательно провести отпуск в отсутствие семьи за пивком и дремой в уютном садике, когда чокнутый патриот Марк Румфильд (Брюс Дерн) воззвал к его гражданским чувствам. Мало того, что в пустовавший дом по соседству въехали иностранцы, так они еще никогда не спят, из их подвала раздаются странные звуки, а их самих можно увидеть, только когда они выносят мешки с мусором неустановленного, но, безусловно, зловещего свойства. И, кажется, они уже сожрали соседа-старика. Короче говоря, пора устроить им маленькую победоносную войну. Для русского зрителя фильм обретает особую прелесть, поскольку фамилия таинственных соседей — вы не поверите — Клопики.

"Взрывоопасная красотка"

(Bombshell, 1933)

Взрывоопасная, взбалмошная комедия о голливудских нравах: трудно поверить, что ее снял тот самый Виктор Флеминг, который снял "Унесенных ветром". Чего только нет у платиновой звезды Лолы Бернс (Джин Харлоу)! Три бобтейла — ну, это меньшее из зол. Папаша (Фрэнк Морган), алкаш, конезаводчик и бестолковый агент дочери: в соответствии со своим вкусом он украсил ее дом картинами со спаривающимися лошадьми. Брат — еще пущий алкаш, бабник и драчун. Режиссер, бьющий Лолу сценарием по голове. Маньяк, преследующий Лолу, уверяя, что она — его сбежавшая жена, в отсутствие которой у них появились еще двое малышей. Жиголо, именующий себя маркизом Хьюго ди Пиза (Иван Лебедефф). И, что самое страшное, у нее есть влюбленный и неутомимый на выдумки пресс-секретарь Спейси (Ли Трэйси), заботящийся о том, чтобы ни один день в жизни Лолы не обходился без скандала — желательно сексуального свойства и с мордобоем,— о котором бы вопили первые полосы газет. Через год цензурный кодекс Хейса положит конец всем этим прелестным экранным безобразиям.