До восстания против Башара Асада в Алеппо жило 2,5 млн человек. Сколько осталось, неясно. Ясно только, что восстали да и воюют не все. Большинство пытается просто выжить, а некоторые еще и помогают выжить другим. Несколько штрихов, подмеченных репортерами
"В самом сердце Бустан аль-Касра, суннитского квартала,— старое кладбище. Оно зажато меж каменных стенок, но Абдалла, здешний сторож, уверяет, что "место найти еще можно". "Надо только раздвинуть надгробья и не затягивать с похоронами,— объясняет он.— Артобстрел почему-то начинается ровно тогда, когда собираются люди..."
Неподалеку галантерея, хозяин которой не видел клиентов уже месяца два, но свою лавку не закрывает — километры каких-то лент, пуговицы, коробки с пряжей пылятся на полках. Еще он продает яйца на тротуаре перед входом, но и те не берут. Когда рядом ложатся снаряды, хозяин запирает стеклянную дверь в магазин и обреченно усаживается за стойкой: "Бежать? Куда? Да и без денег... Я здесь родился, здесь и умру. Сирийцы не хотели этой войны, нам ее навязали". Считая, что и так сказал слишком много, он замолкает. Затишье — и он опять выставляет за дверь коробки с яйцами...
Сосед-бакалейщик зажиточнее, но и у него с бизнесом плохо. 34-летний Саад говорит, что "эта война в Алеппо превратила каждого в профессора политологии". "Нас зажало между двумя лагерями,— продолжает он.— Запад хочет разрушить нашу независимость. Конечно, мы жили при тирании, но к ней мы привыкли: ездили купаться на море, ели мороженое, могли на ночь махнуть в Дамаск, женщины не боялись выходить на улицу по вечерам... Это была наша тирания. Так зачем нам чужая?.." Тут появляется покупательница, которой он объясняет, что сыра, увы, больше нет, но осталось сухое молоко и рис. После заканчивает свою мысль: "Здесь, в Алеппо, готовится третья мировая война..."".
"Во всей этой сирийской неразберихе он похож на канатоходца. Исса Тума, выходец из Сафиты, что рядом с крепостью крестоносцев в христианской зоне, так и не встал ни на одну из сторон, но верит, что искусство может примирить его соотечественников. В 40 лет этот фотограф не в первый раз затеял немыслимое: в своей галерее (она называется "Мост" и расположена рядом с железнодорожным мостом в зоне, подконтрольной правительственным частям.— "О") он с 15 сентября проводит 11-й Международный Алеппский фестиваль фотографии, основателем которого и является. Из-за боев, которые гуляют по всему городу, из квартала в квартал, он и сам девять дней не мог выйти из дома (дом оказался на линии фронта.— "О"), но о том, чтобы отменить фестиваль, не подумал ни разу. "В городе большая внутренняя миграция, перебираются туда, где безопаснее,— объясняет Тума.— И я здорово поломал голову, отыскивая тех, кому хотел разослать приглашения".
Поначалу ждали 48 фотографов, в том числе и известных — Аманду Ривкин, Джеймса Уитлоу Делано, Шона Макалистера. По понятным причинам не приехал никто, но сотни три работ на конкурс прислали. Разместить их в больших помещениях не получилось (с боями их директора поисчезали.— "О"), а в его галерее так мало места, что экспозицию приходится представлять по частям: вот, на прошлой неделе был третий вернисаж, после чего стало ясно — выставку надо продлевать до конца октября. Люди пошли.
"Публика поняла, почему это важно,— не скрывает радости организатор.— Люди даже стараются одеваться получше. Некоторые признавались, что на выставке они впервые с начала боев поняли, что в городе можно жить..."
Сейчас он думает о новом проекте — как назло войне научить снимать или рисовать тех, кого она сорвала с места, кому сломала жизнь. Сколько таких в Сирии, никто не знает, но около 500 человек Исса Тума к своему проекту уже привлек. "Мы не спрашиваем у них, кто они и откуда, но они прожили что-то невероятное,— объясняет мастер.— А цель простая — погрузить их в искусство и таким образом ослабить накал фанатизма..."
Иссу Туму не заботит, кто выиграет эту войну. "Мы просто хотим, чтобы все это кончилось",— уточняет он".