N 39 Дмитрий Губин — о моде на интеллект
Цена ума
Дмитрий, вы, надеюсь, объяснили этому молодому человеку, что с таким образом мыслей и имитационным поведением, как у него, он никогда не будет ни умным, ни модным, а будет в лучшем случае конъюнктурной посредственностью в каком-нибудь проправительственном молодежном движении? Почему вы не написали/не спросили, зачем ему все это? Зачем ему казаться умным/модным? Что его на самом деле интересует? Какие цели он перед собой ставит? Что-то подсказывает, что цель чрезвычайно простая и емкая: бабло.
Ужели финиш?
Вопрос к автору: достаточно ли стремиться быть умным только лишь потому, что это модно? Ужели это есть финиш, что можно ожидать от сегодняшней российский молодежи? И не есть ли это лишь мода и только? Как могут люди в розовых джинсах и зеленых кедах (то есть зацикленные на внешнем восприятии их миром, невзирая на смехотворность некоторых модных тенденций) всерьез интересоваться литературой, историей, философией? Ведь людям, разбирающимся в серьезных дисциплинах, сразу становится видна смехотворность тех, кто просто лишь этому следует, "чтобы казаться". Это как многие в Нью-Йорке проявляют искренне-показной интерес к современному искусству, чтобы казаться "настолько крутым, что не чураюсь, мол, и серьезных вещей". Если говорить об искреннем, непоказном интересе — он был в России до конца 80-х и есть в Европе сегодня.
Высокая кухня
Вопрос, однако, в том, что и интеллект становится предметом эксклюзивного потребления со смакованием и причмокиванием "продукта". В системе "потребления интеллекта" в основном господствует французская кухня, то бишь есть некое "потрясающее кулинарное произведение" в виде умопомрачительной и эпатажной лекции, но его компоненты (источники) остаются скрытыми или не до конца выявленными. А именно — отовсюду натаскано понемногу, ничего в чистом виде. Разблюдовка с гулькин нос, зато тарелка (публичное оформление, антураж, PR) исполинских масштабов.
Долго ли ждать "храмовой амнистии"?
В стране не стихают страсти вокруг нового закона о защите религиозных чувств верующих. Между тем многие депутаты и чиновники и не догадываются, что главным источником угрозы для чувств многих христиан является само государство.
Дело в том, что в начале сентября получил резонанс снос в московском районе Новокосино храма Святой Троицы, принадлежащего общине христиан веры евангельской (пятидесятников). Снос прошел с многочисленными нарушениями, были разворованы ценные вещи, принадлежащие приходу. Библии были разорваны, а их страницы втоптаны в грязь, что было расценено верующими как попрание христианской святыни. Община понесла материальный ущерб на сумму в 66 млн рублей.
Увы, такие случаи не редкость. К примеру, на прошедшей неделе стало известно, что служба судебных приставов Новгородской области демонтировала "незаконно построенное" здание пятидесятнической церкви в Окуловском районе. Приставы действовали на основании решения суда по административному делу, обязавшего пятидесятников снести здание за свой счет. Можно вспомнить и про эпопею в Солнцево, где на протяжении нескольких лет московские власти всячески препятствовали оформлению земельно-правовых отношений участка под зданием, являющимся собственностью церкви "Эммануил". И в то время, пока чиновники затягивали решение земельного вопроса, сама церковь перенесла три поджога. А земельный вопрос не решен и по сей день.
Впрочем, такие инциденты происходят с храмами не только протестантских приходов. Не так давно ответственный секретарь Совета православных церковных приходов Преображенского монастыря Михаил Шахов заявил, что готовится рейдерский захват недвижимого имущества Преображенского монастыря. Некие лица сумели через Минюст зарегистрировать на территории монастыря восемь якобы старообрядческих общин.
Еще хуже ситуация в регионах, где российские чиновники, мягко говоря, весьма неохотно идут навстречу просьбам протестантских общин и выделяют землю для строительства церквей. Поэтому многие протестантские приходы вынуждены строить храмы либо с нарушением законодательства, либо самостроем: на собственной земле, как индивидуальное жилье. А когда храмы построены, то их пытаются объявить вне закона.
Например, в Воронеже уже около десятка лет местные муниципальные власти отказываются выделить евангельской общине "Церковь Божьей Славы" участок для строительства молитвенного комплекса, мотивируя это возможным недовольством со стороны последователей Русской православной церкви. Причем на том самом месте, где "Церковь Божьей Славы" пыталась построить церковь, власти вскоре благословили строительство пивного кафе.
Когда все-таки разрешение на строительство храма на частной земле было получено, в дело вмешались областные власти: пастора общины несколько раз вызывали в областное правительство на беседы. Чиновники намекали, что в случае постройки дома, в котором планирует проживать также и пастор со своей многодетной семьей, здание непременно будет подвержено атакам со стороны "православных" казаков и прочих фундаменталистов. А местные чиновники, в свою очередь, сделают все возможное, чтобы дом не был узаконен. Почему? Формальным поводом к этому послужило отсутствие достаточной площади для автомобильной парковки. С чего вдруг чиновники решили, что прихожане непременно будут подъезжать к храму на автомобилях, а не приходить, как обычно, пешком? Через дорогу от протестантского храма на такой же частной земле был возведен и православный храм, возле которого также не наблюдается избыточного места для автопарковки, но в этом случае чиновники почему-то не беспокоятся о комфорте прихожан. Что ж, говорит пастор общины, проблему ведь решить очень просто: если чиновникам не нравится место под строительство, тогда пусть предложат другое, только не для отмазки, а равноценное. То есть в черте города, доступное для людей, с хорошей парковкой. Однако такого обмена никто и не предлагает.
Поэтому в последнее время среди российских протестантов все чаще раздаются голоса о необходимости проведения своего рода "храмовой амнистии": чтобы христианские общины, построившие себе самостроем храмы, могли спокойно легализоваться, открыто собираться в храмах и молиться за свою страну и ее власть.
Между тем в нынешней России именно протестантские церкви являются второй по количеству прихожан конфессией, после Русской православной церкви. Протестантизм в России объединяет около 5 тысяч зарегистрированных религиозных организаций, примерно столько же действует в статусе незарегистрированных религиозных групп. Обычай не получать светскую регистрацию возник во времена Советского Союза, чтобы избежать тотального контроля со стороны КГБ. Привычка к полуподпольному существованию осталась с тех пор, хотя во всех прочих областях российских протестантов вовсе нельзя назвать незаметными, к примеру протестантские общины открыли в стране более 350 реабилитационных центров для алкоголиков и наркоманов.
Однако и в России есть примеры добрососедства и межконфессионального мира, ярким примером такого уважительного отношения друг к другу является комплекс российских традиционных религий "Малый Иерусалим" в Москве, который включает в себя: шиитскую и суннитскую мечети, православный храм Святого Николая, часовню Святого Великомученика Пантелеимона, учебно-административный комплекс, синагогу, а также будущий буддистский храм. Весь этот комплекс был построен на участке земли, принадлежащем предпринимателю. Верующие различных конфессий там сосуществуют в мире и согласии. Хочется надеяться, что власть не будет действовать в угоду какой-то одной конфессии, пусть даже и самой многочисленной, но сможет услышать и евангельских верующих, своих граждан, а не пытаться своими действиями вытеснить их в подполье или внешнюю эмиграцию.
"Чонкины всегда оплот режима"
N 39Ян Шенкман беседует с писателем Владимиром Войновичем, отметившим свое 80-летие
Все — Чонкины
Господа, рассуждающие из больших городов! В глубинке, в 200 км от Москвы, взрослое население состоит из Чонкиных на 70 процентов и пока своим укладом жизни плодит себе подобных. "Счастье народное" состоит в том, что правитель не совсем уж бессовестный. Нужно, чтобы сменилось не менее трех поколений, информация для них становится все доступнее.
В прогнозах слабоват
Войнович так и не стал известным писателем, его Чонкина не знают и тем более не читают... В оценке протестного движения с ним можно согласиться: большинство просто неадекватно... В прогнозах Войнович слабоват: жесткое законодательство против толпы есть в каждом государстве, просто в России его не было...