В мире происходит падение доходов инвестиционных банков, служащих основой мировой финансовой системы. Одновременно власти разных стран строят новые планы по борьбе с этими банками. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев считает происходящее очередным признаком второй волны мирового финансового кризиса.
Основой современного рынка акций, да и вообще финансового рынка, являются инвестиционные банки: они осуществляют первичное размещение акций и торговлю ими либо на свои деньги, либо на деньги клиентов. Они же поставляют клиентам информацию о нынешнем состоянии и перспективах рынка. Кроме того, именно инвестиционные банки служат посредниками при слияниях и поглощениях компаний. Собственно, когда говорят о мировых финансовых центрах, подразумевают именно эти банки. Например, основой нью-йоркского финансового центра стали инвестиционные банки, вкладывающие деньги клиентов, в том числе иностранных, в быстрорастущие акции американских компаний. Ведущий инвестиционный банк J. P. Morgan & Со в начале XX века стал крупнейшим в мире. Инвестиционные банки (как и финансовые центры) находятся между собой в тесной связи, в том числе и родственной. Например, отец главы нью-йоркского банка руководил одним из ведущих банков лондонского Сити J. S. Morgan & Со.
Когда в 1970-е годы международным финансовым центром стал считаться Токио, основой его также стали инвестиционные банки. В 1987 году прибыль крупнейшего японского инвестиционного банка Nomura Securities оказалась выше, чем прибыль американских инвестиционных банков Citibank и Merrill Lynch вместе взятых. В том же году общая стоимость акций, обращающихся на токийской фондовой бирже, превзошла стоимость акций на нью-йоркской фондовой бирже.
Инвестиционные банки бдительно следят друг за другом. Бывший глава американской ФРС Алан Гринспен вспоминает: "Сначала как директор банка J. P. Morgan, а затем как руководитель всего банковского надзора в стране в течение 18 лет я очень остро почувствовал, насколько хорошо инвестиционные банки приспособлены (в том числе с кадровой точки зрения) к пониманию того, какими операциями на самом деле занимаются другие инвестиционные банки — в отличие от надзорных органов, которые озабочены лишь тем, чтобы банки подчинялись неким формальным требованиям. И эти надзорные органы просто не могут разоблачить злоупотребления и мошенничества того или иного инвестиционного банка, пока на него не поступит сигнал от конкурентов".
Не будет преувеличением сказать, что именно инвестиционные банки являются основой современной финансовой глобализации и финансовых инноваций. Гринспен подчеркивает: "Сейчас миллионы торговцев акциями во всем мире стремятся купить акции, которые кажутся им недооцененными, и продать те, которые кажутся им переоцененными. Этот процесс постоянно увеличивает эффективность вложений скудных сбережений в наиболее продуктивные инвестиции. Этот процесс популистские критики называют чистой спекуляцией, однако именно он является главной движущей силой увеличения производительности в мире и повышения стандартов жизни. Сама торговля акциями быстро меняется: на место брокеров на бирже, выкрикивающих предложения о покупке и продаже, приходят компьютерные алгоритмы. Стоимость информации падает, сущность американской и мировой экономики меняется. Инвестиционные банки и инвестиционные фонды — все хотят найти ниши с высокой прибыльностью, и разница между ними постепенно стирается. Стирается разница между нефинансовыми предприятиями и банками, как и разница между тем, что составляет основу финансов и торговли. Неудивительно, что глобальный финансовый рынок оказывается выше понимания даже самых изощренных его участников".
До первой волны нынешнего глобального финансового кризиса именно инвестиционные банки (и инвестиционные фонды) были наибольшими оптимистами по части котировок акций и сами толкали котировки вверх. В качестве примера можно взять 2006 год — последний докризисный (первые признаки кризиса появились в середине 2007 года). 14 марта индекс Dow Jones вырос на 76 пунктов, до 11 151 пункта, показав не только лучший результат с начала 2006 года, но и оказавшись на самом высоком уровне с июня 2001 года. Поводом для роста котировок стал доклад Министерства торговли о том, что в феврале розничные продажи в США упали на 1,3%: игроки на рынке сочли, что это уменьшает опасность инфляции и, таким образом, лишает ФРС стимулов к дальнейшему повышению процентной ставки. Кроме того, на инвесторов произвело впечатление сообщение инвестиционного банка Goldman Sachs о том, что в первом квартале его чистая прибыль составила $2,48 млрд долларов, увеличившись на 64% по сравнению с предыдущим кварталом и в полтора раза превысив прогнозы аналитиков. Акции банка за один день выросли на 6%.
16 марта агентство Reuters обнародовало прогноз 100 ведущих мировых фондовых аналитиков, которые предсказали, что фондовые индексы стран еврозоны, США, Японии, Гонконга и Великобритании в 2006 году вырастут на 6-11%. В частности, аналитики предсказали, что к концу года индекс Dow Jones составит 11 675 пунктов. "Конечно, рост процентных ставок никогда не приносит ничего хорошего рынку акций. Однако мы в любом случае столкнемся с множеством слияний и поглощений крупных компаний, и это поможет рынку",— говорил Берт Дженсен из парижского инвестиционного банка Exane-BNP Paribas. "Индекс Dow Jones в этом году, я полагаю, поставит новый рекорд, и это вызовет у всех прилив энтузиазма",— подчеркнул Джеймс Поульсен из инвестиционной компании Wells Capital Management.
22 марта индекс Dow Jones превысил отметку 11 300 пунктов, поднявшись за день на 82 пункта, до 11 317 пунктов. Росту котировок способствовали объявление инвестиционного банка Morgan Stanley о росте прибыльности, превысившем прогнозы аналитиков, а также снижение мировых цен на нефть.
Полномасштабный мировой финансовый кризис разразился в сентябре 2008 года и был связан как раз с крахом крупнейшего инвестиционного банка Lehman Brothers. Курсы акций рухнули, и выручка всех инвестиционных банков в мире значительно упала. Можно, однако, заметить, что уже в 2009 году кризис для банков вроде бы закончился — если судить по выручке. Но затем она снова начала падать и в нынешнем году упала как раз до уровня 2008 года (см. график). Так что в этом отношении кризис инвестиционным банкам преодолеть так и не удалось.
Это становится еще более очевидным, если посмотреть на численность занятых в этих банках. В лондонском Сити, являющемся мировым центром инвестиционной банковской деятельности, число работников инвестиционных банков к настоящему моменту составляет 254 тыс. человек — на 100 тыс. меньше, чем в 2007 году. На нью-йоркской Уолл-стрит работу за то же время потеряло 20 тыс. человек; только в нынешнем году уволено 2600 человек. Зарплата работников инвестиционных банков и в Лондоне, и в Нью-Йорке сократилась с 2007 года на 30%.
Как замечает по этому поводу британский еженедельник The Economist, "в большинстве отраслей экономики потеря нескольких тысяч рабочих мест обычно вызывает волну сочувственных публикаций в прессе. Если рабочие места теряет обрабатывающая промышленность, то политики состязаются в предложениях восстановить эти места. А когда тысячи и тысячи рабочих мест теряют инвестиционные банки, то это воспринимается общественным мнением с плохо скрываемым злорадством. Вместо того чтобы произносить слова ободрения и предлагать банкам финансовую помощь, политики обещают еще больше прижать их, а органы банковского регулирования разрабатывают новые меры по ограничению их деятельности и дополнительному обложению их налогами. Список новых ограничительных мер уже довольно обширен. В Британии банки должны будут оградить свои подразделения, занимающиеся работой с клиентами, от убытков, которые понесут принадлежащие им инвестиционные банки. В США приняты меры по запрету инвестиционным банкам торговать акциями за свой счет. В Европе комитет экспертов рассматривает возможность использовать британский и американский опыт по ограничению деятельности инвестиционных банков. Европейские политики продолжают требовать введения общеевропейского налога на финансовые операции. Этот налог ударит прежде всего по инвестиционным банкам, которые проводят такие операции на миллиарды долларов".
Сами инвестиционные банки состязаются в признании своих проблем. Уже упоминавшийся японский банк Nomura отказывается от планов построить крупнейшую инвестиционную банковскую империю в мире, приобретя европейские и азиатские подразделения обанкротившегося Lehman Brothers. Немецкий Deutsche Bank, который всегда указывал, что именно принадлежащий ему инвестиционный банк является основой роста прибыльности, подчеркивает, что вместо обычной нормы прибыли от операций с акциями в 20% этот банк сейчас рассчитывает только на 12%.
Остается признать, что и слабые показатели инвестиционных банков, и действия властей по борьбе с ними были признаками первой волны мирового финансового кризиса в 2008 году. А сейчас являются признаками второй.